Федя, я тебя ждал.
– Интересно, а чего это ты меня ждал?
– Я же тебя знаю, ты спокойно жить не можешь, нормальная жизнь не для тебя, – палец в рот засунул, в зубах ковыряет. Манеры.
– С чего ты это взял? А я вот как раз нормально пожить хочу, так ты же не даёшь, всё каких-то уродов подсылаешь.
Он усмехнулся:
– Рассказала всё-таки.
– Ну, так под страхом смерти любой расскажет, пугнуть пришлось. Неужели ты думал, я вот так и буду, как дурачок, тебе на слово поверив, работать. У меня тоже не слишком большое к тебе доверие имеется.
– Тут мы с тобой солидарны, – он посмотрел на Лёху, который стоит всё это время чуть сзади, – можем мы поговорить откровенно, без свидетелей.
Лёха повернулся, открыл дверь и вышел.
Платон подошел к барной стойке, поставил два стакана, плеснул в них буквально на дно.
– Хочу поговорить с тобой как брат с братом.
– Ну, давай, – я подошел к стойке и сел на стул.
Платон взял бокал, выпил всё одним глотком.
– Э-э-э, – дернул головой, – хорошая штука, – указал на бутылку.
Я потянулся, взял бокал, ну, что, можно и выпить глоток, для связки слов. Хлопнул, в горло влил, проглотил обжигающий напиток, даже не скривился.
– Я, Федя, вот что думаю, – всё ещё кривится Платон, – ты ведь недолго будешь жить вот так, честно. Скоро начнёшь озираться, по сторонам смотреть. Жадность-то в тебе не померла ещё, желание власти, желание держать город в страхе, ну, как раньше, – улыбнулся он, моё прошлое вспоминая за меня.
В ответ я только мотнул головой.
– Ошибаешься. Завязал я. А тюрьме ещё решил – баста. Не нужно мне это. Если бы ты хоть раз меня проведал, а не свои подачки присылал, понял бы, другой я теперь человек, братишка.
– А я вот не верю тебе, – ухмыльнулся он.
– Ну, это уже твоя личная паранойя. Сам с ней и живи, а меня не трогай и Лилиану не трогай.
– Стриптизёршу, что ли?
– Именно её. Чижову Лилиану, мужа которой ты шлёпнул и мебельный бизнес отжал.
– Так это у неё… – он удивлённо приподнял брови, – ну, извини, работа у меня такая, отжимать, забирать и управлять.
– Да я же не против, работай, только ко мне не лезь. Тогда я не буду лезть к тебе.
– О как? – насмешливо губой дёрнул.
– А что ты думал, я под твоими камерами буду жить? Чтобы ты каждый мой шаг записывал в блокнотик.
Платон вздохнул.
– Ну, что поделать, не верю я тебе, Федя, ну, не верю.
– Чего не шлёпнуть тогда? Вот большую проблему и решишь.
– Не могу. Брат ты. Совесть не позволяет.
– Совесть? – удивлённо приподнял я брови.
– Да, она, сука, только в этом случае и не позволяет. Понимаешь. Любого могу отдать приказ завалить, а тебя не могу.
– Спасибо за такое откровенное признание. Только ты, Платон, от меня тоже признание получи, раз
