так – вперёд, заре навстречу!» – решил я, пропуская Аркашу в каюту начрадио, где сразу узрел старпома и накрытый для пиршества стол, увенчанный пузатым графином со спиртом. Чёрт возьми, даже стаканы были наполнены (наполовину) веселящей жидкостью и ждали нас возле вилок, ломтей хлеба и вскрытых консервов.
Кроме Минина и самого Островского, присутствовал второй радист по имени Слава. Он сразу спросил, помню ли я его, ведь мы знакомы. Я не помнил, но познакомиться мог только в Светлом, на СРЗ, когда сдавал Ричу боцманское хозяйство на «Меридиане». В тогдашней суете, когда новые люди приходили один за другим, а порой и уходили в том же порядке, радиста память просто не удержала в сером веществе.
– Давайте поднимем за баркентины, за «Тропик» и «Меридиан», – Юрий Иваныч поднял свою посудину. – Их уже нет, нас всех разбросало по сторонам, но если жизнь снова свела четверых из тогдашних экипажей на одной палубе, да ещё опять под парусами, значит, есть в нашей встрече какой-то смысл.
– И смысл в жизни, – добавил я, чокаясь с ним и с остальными.
– Рихард тебя не прижимает? – спросил Юрий Иваныч, когда все выпили и почавкали.
– Пока милует, – ответил я, сразу расслабленный потоком огненной лавы, прокатившейся от гортани до желудка и провалившейся дальше, вплоть до ануса. – Даже мой личный боцман Майоров призывает на службу лишь в крайнем случае. В основном, по пустякам: принести-унести.
– Я этого рыжего обязательно напишу, – пообещал Аркаша. – Интересный тип! Сражались с ним в домино бок о бок. Он спросил, какая холера, дядя, тебя в море погнала? Ответил «племяннику», что я по натуре бродяга и рассказал, как бродяжили с Михаилом на Каме и по Алтаю. Он как-то странно посмотрел на меня и говорит: «Кончай травить – мотай на утку!» Не поверил, что ли? Я ведь сказок не рассказывал.
– Может, и не поверил, – усмехнулся Лео, наливая новые порции. —Виктор уже лет шесть-семь как не видел ничего, кроме моря-океана да заводского причала. После дембеля остался на барке, а он после рейса вернётся в Кронштадт на переоборудование. Вот тогда, думаю, Майоров рванёт с него искать свою «сказку».
– Юрий Иваныч, – обратился я к старпому. – Год назад я тоже побывал в Кронштадте. Саня Ушаков преподаёт дизеля в школе подплава. Сделал мне пропуск, я, конечно, явился, и мы устроили вечер воспоминаний.
– Ему, поди, пора демобилизоваться?
– В прошлом году. Была открытка из Каргополя. Собирается в Морагентство. По стопам Стаса Варнело. Расспрашивал, вспоминал «Меридиан» и вздыхал.
– Так ведь было что вспомнить! – засмеялся Юрий Иваныч. – Хотя бы английский шоколад, которым он, сластёна, обожрался до того, что угодил в больницу.
Минин не засиделся. Ушёл, сославшись на дела. Ну, а мы только-только вошли во вкус и начали добавлять ещё и ещё. Лео, как и все, слегка поплыл, завспоминал разные разности. Не прежние
