император всея Руси – истинный, неограниченный самодержец», но женского рода, добавлю я от себя, так как Русская Печь всё-таки не американский Камин.
Пока подруга коротала время за сканвордом, я убивал его, жуя пирожки и ведя такую вот мысленную беседу со стариной Германом, который после морских странствий познал прелесть оседлой жизни под кровом собственного дома, имевшего Веранду для созерцания и размышлений, и Камин для сугрева, а такоже для размышлений и созерцания прихотливой игры огня, которые, игра и огонь, многое скажут сердцу, окоченевшему в канцелярских дебрях и не отогревшемуся в суете вокзальной даже с помощью горячих пирожков, таких же липких, как загребущая лапа иного корыстолюбца из властей предержащих. Одним словом, я благополучно скоротал время до электрички, в то время как супруга исчеркала целую кипу кроссвордов, злясь, что не смогла ответить на все подлые уловки, к которым нынче прибегают их составители вместо конкретных вопросов.
Выходя на своей платформе, я оглянулся на пройденный путь. Он был густо засеян ассигнациями разного достоинства, взятыми, по счастью, «на законных основаниях». Что ж, всходов они не дадут, зато меня не будут трогать аж сорок девять лет, то есть до конца аренды, из которых, быть может, сумею протянуть-таки ещё лет девять. Однако, что может произойти за эти девять лет? Не со мной и Подругой. Наш финиш известен: болячки, телега и – за бугор в плохо оструганной домовине. Что выдумают слуги народа ещё при нашей жизни? Может, увеличат срок аренды до ста лет? Или вообще перепишут в свою пользу всё законодательство?
Воистину прав был софист Бион, говоривший, что старость – пристанище всех бедствий, потому что они скапливаются к этому возрасту…
Благодаря искусству, с каким жена проводит в жизнь принцип, согласно которому определённые сферы по праву подпадают исключительно под женскую юрисдикцию, я, как человек по природе уступчивый, время от времени внезапно обнаруживаю, что незаметно лишаюсь то одной, то другой из своих мужских прерогатив.
Как землевладелец, я ставил свою подпись на завершающей стадии оформления всех бумаг, и получил их, когда пришёл срок. Всю подготовительную работу, все многочисленные поездки в район Подруга взяла на себя, и хотя потрепала нервы, но, в общем, справилась блестяще, за что я ей был признателен. А что до «мужских прерогатив», то бог с ними! Будем считать, что коли у нас «общее пристанище всех бедствий», то, поделив их пополам, мы сохранили баланс. Так я считал. Подруга думала иначе.
– Все основные тяжести быта, – говорила она, – ложатся на плечи нашего брата.
– Ваших… наших сестёр, – счёл нужным уточнить я.
– Вот именно! А главная прерогатива вашего брата, мужика, раз в году вскопать огород, другой раз собрать посаженное, а в третий – расколоть чураки и сложить в поленницу, –
