видит, что спина у тети Эльсы чуть более сгорбленная, чем обычно, а лицо чуть более бледное.
– Привет, солнышко, – произносит тетя Эльса, но Виктория не отвечает.
– Заходи, и пойдем присядем, поговорим немного, – продолжает тетя Эльса, направляясь в сторону кухни.
Виктория снимает обувь, идет следом за тетей на кухню и садится на стул напротив нее. За этим самым столом они обычно играют в японский вист. Каждый раз, когда тетя Эльса проигрывает, она всегда хохочет так, что ее смех эхом отдается в лампе под потолком, а потом протягивает морщинистые руки к Виктории и ласково берет ее руки в свои. “Моя непобедимая королева виста, – обычно говорит она. – Называй любое вознаграждение, и ты его получишь”.
Вознаграждением всегда бывает холодный шоколад и подогретые булочки с маслом.
Но сейчас явно что-то не так.
В глазах Эльсы Виктория видит усталость, губы поджаты, уголки рта устремлены вниз.
– Ласточка моя, – начинает Эльса, пытаясь улыбнуться.
Виктория видит, что глаза у тети блестят, как будто она плакала.
– Я знаю, что сегодня твой последний вечер, – продолжает Эльса, – и мне больше всего хотелось бы приготовить праздничный ужин и весь вечер играть в карты… но, понимаешь ли, я не совсем здорова.
Виктория вздыхает с облегчением, но тут же замечает в глазах Эльсы чувство вины. Оно ей знакомо по собственному опыту. Как если бы Эльса тоже все время боялась, что ей выльют на голову холодное молоко, что ее заставят есть чечевицу, пока ее не стошнит, что ей не подарят на день рождения подарок, если она разговаривала не тем тоном, что ее накажут за любую оплошность.
Виктории кажется, будто в глазах тети Эльсы она видит, что та тоже усвоила: стараться изо всех сил всегда недостаточно. – Я могу заварить чай, – воодушевленно говорит Виктория, – и укутать тебя одеялом, и даже почитать тебе перед сном.
Лицо Эльсы смягчается, губы расплываются в улыбке, приоткрываются, и вырывается смех.
– Какая ты милая, – произносит она, поглаживая Викторию по щеке. – Но тогда у нас не получится торжественного прощального ужина, и чем ты будешь заниматься, когда я усну? Ведь не слишком весело сидеть в темноте в полном одиночестве? – Ничего страшного, – отвечает Виктория. – Родители Мартина приглашали меня к ним, чтобы его убаюкать, и говорили, что тогда я смогу заодно у них поужинать. Так что я сперва уложу тебя, а потом Мартина и в придачу наемся.
Эльса радостно кивает:
– Давай сделаем салат, и ты сможешь взять его с собой.
Они встают рядышком возле мойки и крошат овощи.
Каждый раз, подходя к Эльсе слишком близко, Виктория ощущает едкий запах мочи, напоминающий ей об отце.
Этот запах вызывает у нее тошноту. Ей слишком хорошо известно, каков “затвердевший отец” на вкус.
У тети Эльсы имеются апельсиновые карамельки, которые Виктории
