к дому, она слышит, как внутри кто-то весело покрикивает. По звуку похоже на папу – она замедляет шаги. Дверь приоткрыта, и из дома доносится плеск воды.
Виктория подходит к двери, распахивает ее и в движении случайно задевает висящий в дверном проеме старый дверной колокольчик. Тот издает глухой звук.
– Это ты, Пеппи? – кричит из кухни папа. – Заходи, заходи.
В прихожей вкусно пахнет.
Виктория входит в кухню. На полу в тазу стоит Мартин. Мама сидит у окна в кресле-качалке и сосредоточенно вяжет. Она обращена к остальным спиной, но поворачивает голову и быстро кивает Виктории. Папа сидит на полу возле таза Мартина, голый до пояса и в шортах.
Увидев, чем он занимается, Виктория холодеет.
Мартин стоит весь в мыле, а папа улыбается ей во весь рот.
Одной рукой он обхватил Мартина за попку, а другой моет его.
Виктория вытаращила глаза.
– У нас тут произошло маленькое несчастье, – говорит папа. – Когда мы играли в лесу, Мартин наделал в штанишки. – Понимаешь, тебя надо хорошенько отмыть, – поясняет он мальчику, старательно подмывая его.
Виктория видит, как папа берется указательным и большим пальцами за маленькую письку, а другой рукой аккуратно протирает красновато-сиреневатые детали.
Эта картина ей знакома: папа с ребенком, а мама в той же комнате, спиной к ним.
Внезапно миска оказывается настолько тяжелой, что выскальзывает у нее из рук. Помидоры, огурцы, лук и листья салата разлетаются по полу. Мартин начинает плакать. Мама откладывает вязанье и вскакивает с кресла-качалки.
Виктория пятится к двери.
Прихожую она пересекает, уже переходя на бег.
Мчится вниз с крыльца, спотыкается и неловко падает на гравий, но сразу вскакивает и бежит дальше. Она выскакивает из калитки, что есть мочи несется по дороге в сторону дома и влетает к себе во двор. С плачем распахивает дверь и бросается на кровать.
Внутри у нее все клокочет. Она понимает, что Мартина испортят, он вырастет, станет мужчиной и будет таким же, как все остальные. Ей хотелось защитить его, пожертвовать собой ради его спасения. Но она понимает, что опоздала.
Всему прекрасному пришел конец, и вина лежит на ней.
Тут раздается осторожный стук в дверь. Виктория слышит снаружи голос папы Мартина. Она подползает к двери и запирает ее. – Виктория, что-нибудь случилось? Почему ты так разволновалась?
Она пытается подняться, но скрип половиц так и норовит выдать, что она здесь, всего в нескольких жалких сантиметрах от двери.
– Виктория, дорогая, может быть, ты нас все-таки впустишь? Мы ведь слышим, что ты там.
Ей ясно, что сейчас отпирать дверь нельзя. Это было бы слишком неловко.
Она крадется в спальню, открывает выходящее
