Сухие листья, горстка камешков, крысиный череп и вороньи перья. Резинка для волос с аляповатым розовым бантиком, синяя бейсболка, грязные детские варежки. Венчал этот жутковатый музей сдувшийся с одного бока мяч – одиноко лежал на верхней полке, отчего казался искореженной головой мебельного монстра.
Юродивый стоял посреди комнаты и улыбался:
– Тебе нвавится, Соничка? Я все собвал, все сбевег, что нашел!
– Здесь никого нет? Это было радио? – Софья подалась назад, задевая нитяные шторы. Одна бусина толкнула ее в висок, другая запуталась в волосах, а деревянный перестук остальных снова вогнал в оцепенение. Как завороженная, Софья не могла отвести глаз от стеллажа.
– Ты помнишь свои игвушки? – Кирюша осторожно, двумя пальцами, взял с полки куклу Барби. Протянул Софье и захихикал, брызгая слюной. – Мы с тобой в павикмахевскую игвали! Твоя мама так вугалась!
– Это не мои игрушки. – Софья почувствовала, как кровь отливает от лица и немеют ноги. – Я не понимаю, о чем вы говорите.
– А вот этого квысюка дохлого мы с тобой в подвале нашли, – продолжал Кирюша. Куклу он бережно посадил на место, и теперь ласково, как живого, гладил крысиный череп. – Я его сохванил, видишь?
Тошнота подкатила к горлу и привела Софью в чувство.
– Мне надо идти. – Пробормотала она и вырвалась из объятий нитяной шторы. Между деревянными бусинами остались несколько выдранных из прически волос.
– Подожди, Соничка, ну подожди-и-и… – жалобно протянул юродивый, но Софья уже выбежала в коридор.
Со стороны душевой кто-то шлепал мокрыми ногами по полу. Девушка обернулась, но никого не увидела. Только влажные следы поблескивали на полу в желтом свете.
– Виталий Антонович! – крикнула Софья.
Потолочные лампы разом мигнули и погасли. Звук босых шагов приближался. На кухне капала вода из трубы в мойку, кто-то захохотал, и снова зазвенели стаканы.
– Соничка, не уходи! Пожалуйста, не бвосай меня снова! – заныл за спиной Кирюша.
– Я кому сказал убираться отсюда! – мужчина в клетчатой рубашке возник из ниоткуда, замахнулся на девушку кулаком. – Дура! Это все из-за тебя!
Софья завизжала. Бросилась к лестнице и побежала вниз по ступенькам. Черт с ней, с премией! Больше всего ей захотелось оказаться снаружи, на улице. Сесть в машину, уехать и никогда не видеть этот дом и этих людей.
Но на последнем лестничном пролете ее снова поджидала овчарка. При виде оскаленной морды Софья вскрикнула, шагнула назад. Каблук зацепился и застрял между ступенями. Девушка дернулась, лодыжку свело судорогой. Собака зарычала громче, но не приблизилась. Как будто не хотела нападать, просто не пускала дальше.
Софья вылезла из туфель и на цыпочках попятилась в коридор. Овчарка не преследовала, разлеглась на лестнице.
Старуха открыла раньше, чем Софья занесла руку, чтобы постучать. Окинула девушку взглядом и удивленно
