и замирает на секунду, однако почти сразу продолжает свое размеренное движение. Стройные ряды чистых мертвых вещей – что может быть лучше?
Лиза слышит, как Владимир Сергеевич выдвигает и задвигает ящики, будто ищет что-то, и вдруг говорит ей:
– Лиза. Во-первых, следует здороваться. Во-вторых, до приема час, а ты все еще не закончила. Как это понимать? Мне необходимо остаться одному, подготовиться к приему. Ты и сама видишь, какая у меня непростая работа – нервная, требующая больших энергетических затрат. Так что отправляйся давай отсюда, простынки можно как-нибудь в другой раз поперекладывать.
Лиза аккуратно убирает в шкаф последнюю стопку и оборачивается, чтобы уйти. Владимир Сергеевич сидит за столом и сосредоточенно откручивает ручке голову.
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич, – приветливо говорит она.
Он велел поздороваться. Лиза вежливая. Лиза знает, как себя вести.
– Здравствуй, Лиза, – бесцветным эхом отзывается он.
– Кстати, – говорит она и сама замирает от своих слов. – Лиза знает, что вы делаете, Владимир Сергеевич. Что вы делаете. Знает, да. И полиция. И полиция знает. Знает, что вы делаете с мальчиками, Владимир Сергеевич.
Владимир Сергеевич смотрит на нее внимательно и спокойно, не шевелясь. Даже ручка успокоилась и застыла в его руках. Когда Лиза замолкает, он тихо говорит:
– Присядь-ка. Что это ты такое говоришь?
Но Лиза не хочет садиться. Она не хочет больше притрагиваться ни к одной вещи в этой комнате. Ее опять укачало и вот-вот вырвет, а это совсем сейчас некстати.
Лиза остается стоять. Она стоит и молчит, глядя в пол. Владимир Сергеевич тоже встает. Но потом садится снова.
– Объясни-ка мне, Лиза, что вообще происходит.
– Дети, Владимир Сергеевич. Ваши пациенты. Мальчики. Вы делаете с ними то, чего не должны делать. Это неправильно. И полиция тоже так считает.
Лизе кажется, что, если она будет всякий раз упоминать о полиции, это придаст веса ее обвинениям.
Конечно, когда полиция уже в курсе, какой смысл все отрицать? Владимир Сергеевич очень умный. Он поймет, что все серьезно. И очень упростит всем дело, если сейчас же сознается. Лиза проводит его к Мите. А Митя знает, что делать. И тогда Митя никогда больше не будет говорить Лизе, что вещи могли обмануть.
Лиза тихонько смеется.
– Лиза, милая, ты с ума сошла? – зеленовато говорит Владимир Сергеевич, расслабляя узел галстука. – Как тебе такое только в голову пришло? Я тебя как-то обидел? Или Яся?
При упоминании о Ясе Лиза морщится:
– Нет, Яся Васильевна совсем ни при чем. И Лиза ни при чем. Это всё вы. Вы делаете с мальчиками неправильное.
Владимир Сергеевич встает за кресло и опирается на его спинку. Под весом Владимира Сергеевича кресло покачивается на разъезжающихся колесиках, вот-вот упадет.
– Это кто тебе такое
