тебе небольшой урок. Назовем его “Твое слово против моего”. Ход банальный – как-то сейчас не приходит в голову ничего оригинального, понимаешь ли, – но обещаю, тебя он впечатлит.
Владимир Сергеевич аккуратно навинчивает на ручку колпачок и укладывает ее строго параллельно своим бумагам. Эти приготовления отчего-то тревожат Лизу.
– Готова? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, решительно встает, стремительно выходит из-за стола, распахивает дверь и вдруг кричит:
– Лиза, что вы себе позволяете?!
Подойдя к Лизе вплотную, он дергает за ворот ее платья – так, что расстегиваются обе пуговки. Лиза отшатывается, но Владимир Сергеевич настигает ее в один шаг и вопит прямо ей в ухо:
– Как вам только не стыдно! Яся, поди сюда! Яся!
Лиза зажимает уши ладонями.
Яся появляется немедленно.
– Вот, полюбуйся! Вошла без спросу в кабинет, я работал. Начала раздеваться, предлагала себя… О господи, Лиза. Мы что, мало вам платим?
Она не отрываясь смотрит на Ясин подбородок, который вдруг начинает дрожать:
– Лиза, девочка… Я что, обидела тебя чем-то? Зачем ты так, Лизуш?!
Как кино, все как в кино.
Ее вдруг охватывает почти невыносимое, совершенно непристойное возбуждение – очень некстати, совершенно неожиданно.
Действительно хороший урок, захватывающий.
Стараясь не слушать, поверх паники Лиза наблюдает за Владимиром Сергеевичем.
Вот он хорошо знакомым движением встряхивается, оправляет на себе одежду, застегивает верхнюю пуговицу рубашки, подтягивает узел галстука.
Вот подходит к жене и хлопает ее по плечу.
Как Яся это терпит?
– Яся, милая, не о чем тут говорить! Я тебя предупреждал: психика лабильная, такие люди постоянно на препаратах, невозможно предугадать, что они могут вытворить.
Лиза понимает, что возражать бесполезно, нужно быстро уйти. Но любопытство сильней паники. Владимир Сергеевич, оказывается, умелый режиссер, и Лизе страшно любопытно, что же будет дальше. Как же невовремя! Адреналин плещет в глаза, вот-вот захлестнет с головой – и тогда станет сложно не то что идти, а и говорить, и дышать.
Лиза зеркальным жестом встряхивается, торопливо застегивает верхнюю пуговку – посиневшие пальцы совсем не слушаются, плохой знак! – и выходит из кабинета. Квартира кажется неожиданно огромной, – не бежать, не бежать! – в прихожей ее настигает Владимир Сергеевич, – ботинки! – вполголоса, чтобы спрятать свои слова за рыданиями Яси, – куртка! – стерильным медицинским голосом он говорит:
– Запомни этот урок, он у нас не последний. Твое место – на Банной горе! И лучше бы тебе, детка, отправиться туда живой и добровольно, вот мой совет. Ключи!
Он тянет к ней руку, Лиза шарахается от него, роняет на пол ключи, хватает рюкзак, дергает ручку запертой двери. Владимир Сергеевич предупредительно отпирает замок и
