он. – И я не хотел пугать тебя, Элвин. Прости, что так вышло.
Шериада. Он смотрел на меня, а я видел Шериаду – ее глаза, ее грустная улыбка. Те моменты, когда она сначала грозила уничтожить все, что мне дорого, а потом извинялась. Когда она грубила, срывалась, кричала – в общем, вела себя как настоящая аристократка.
Лэйен был похож на нее очень сильно. Они должны быть родственниками. Пусть дальними, но родство было налицо.
– Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, у нас будет больше времени для беседы. – Принц встал, и я поднялся следом. Нуал остался сидеть. – Ты играешь в шахматы, Элвин?
– Да, милорд.
– Прекрасно. Значит, шахматы. – Он помедлил. – И еще, Элвин. Я понимаю твое желание защитить семью. У меня тоже есть сестра и за нее я отдам жизнь. Но я не позволю ей превратиться в чудовище.
Зачем он это сказал – не знаю. Но, похоже, ответ и не требовался.
– Десерт? – невозмутимо предложил Нуал, когда принц ушел. – Если попросишь шоколад, я тебя убью. Видеть этот шоколад уже не могу!
Я рассмеялся – слишком надолго, чтобы это не походило на истерику.
– Нет, гос… Нуал. А есть ли мороженое? Здесь очень жарко.
Потом мы неожиданно стали обсуждать теормагию. По-моему, Нуал просто хотел меня отвлечь – у королевского советника наверняка полно дел. Он действительно сначала сортировал какие-то документы, но стоило мне обмолвиться о своих проблемах с принципами схем, как Нуал загорелся.
Среди волшебников много увлеченных людей. В мире, где важнее магии ничего нет, это нормально. У нас на Острове аристократы занимаются кто чем придется, а работа считается едва ли не преступлением, поэтому среди выпускников даже лучших колледжей так мало высокородных студентов: в основном, это прерогатива среднего класса. В Нуклии же каждый маг оттачивает мастерство до совершенства. И очень многие влюблены в свою специализацию и с горящими глазами обсуждают ее. Я часто видел это как у преподавателей, так и у студентов.
Но лишь некоторые терпимы к ошибкам других. Мне кажется, именно это отличает хорошего учителя от посредственного: хороший учитель позволяет ученикам ошибаться. Разве можно чему-то научиться немедленно, сходу? Разве совершенство не построено на ошибках?
Нуал – единственный из всех встретившихся мне в Арлиссе магов допускал у ученика возможность ошибки. За какой-то час он объяснил мне – просто, с примерами – больше, чем преподаватели теормагии за месяц. Я наконец понял, по какому принципу строятся схемы. А также каким образом Криденс, наш теормаг, виртуозно их улучшает. И как можно улучшить мои.
– Отлично, – хвалил меня Нуал. – Ты схватываешь на лету!
Если бы.
Если бы все учителя в Арлиссе были столь терпеливы.
На объяснении закона Шиммера про пять видов центра пентаграммы нас прервали. За окном стало шумно, Нуал запнулся, прислушался и рассмеялся.
– Похоже, это твои одногруппники требуют доказательств, что тебя здесь не съели.
Я
