в высоту, но в длину растянувшаяся на целый квартал. Просевшее, грязное, все покрытое пятнами и граффити – форменное уродство, стоявшее здесь, должно быть, еще до Второй мировой. Выведенная краской, едва читаемая надпись на одной из стен сообщала: «МЯСНАЯ КОМПАНИЯ САЛЛИВАНА». Окружающие строения были переделаны в соответствии с современными стандартами делового района… но я отметил, что работающие там люди, похоже, предпочитали не парковать свои машины в той части квартала, что занимала скотобойня.
Мне даже не нужно было выбираться из машины, чтобы ощутить витающую в этом месте энергию – темная и недоброжелательная дрянь, что-то вроде устойчивой ауры, заставляющей людей и животных неосознанно сторониться этого места. Потоки машин, казалось, обтекали его в беспорядочном броуновском движении, оставляя квартал почти полностью заброшенным. В каждом городе есть подобные места – места, куда люди предпочитают не соваться. Нет, они не бегут прочь, вопя от страха, ничего такого… они просто будто бы не находят повода свернуть на определенные улочки, остановиться на определенных участках дороги. И на то есть причина.
В подобных местах случаются плохие вещи.
– Ну что, заходим? – спросил я Кэррин.
– Давай немного понаблюдаем, – ответила она. – Посмотрим, что будет дальше.
– Так точно, Человек-Глаз, – произнес я.
– Представь себе, пожалуйста, что я сейчас пинаю тебя в лодыжку, – сказала в ответ Кэррин. – Потому что делать это на самом деле – ниже моего достоинства.
– С каких это пор?
– С таких, что я не хочу, чтобы своими противными мальчишескими микробами ты запачкал мои ботинки, – невозмутимо ответила она, наблюдая за улицей. – Так что тут забыл Никодимус?
– Без понятия, – признался я. – И за чем бы он ни охотился, ставлю на то, что он будет вешать мне лапшу на уши.
– Тогда зайду с другого конца, – сказала она. – Что такого есть у Аида?
– В том-то и дело, – ответил я. – Мои источники сообщают, что он является коллекционером от сверхъестественного мира. И славится этим своим увлечением. Произведения искусства, драгоценные камни, ювелирные изделия, антиквариат и много чего другого.
– Никодимус не особо похож на антиквара, тебе не кажется?
– Смотря что понимать под антиквариатом. Древние монеты. Древние мечи…
– То есть, – заключила она, – ты думаешь, что он охотится за каким-то магическим артефактом?
– Ага. И каким-то особенным. Иначе я не вижу причин, почему он не может раздобыть его где-нибудь еще, – ответил я.
– Может такое быть, что он пытается добиться чего-то самим фактом кражи?
Я пожал плечами:
– Например? Ну, кроме приведения в бешенство чего-то столь же огромного, могущественного и патологически мстительного, как гребаный греческий бог? Эти парни принимают вещи близко к сердцу.
– Верно. А что, если он готовит кражу, чтобы обставить все так, будто ее совершил кто-то другой?
– Об
