как противники. И никогда не работали как партнеры.
– Это потому, что вы задница, – сообщил я и уселся через два кресла от Вязальщика. Я посверлил его взглядом и снова обратился к Никодимусу: – У нас уже намечается конфликт интересов.
– Неужели?
Я указал большим пальцем на Вязальщика:
– Этот тип. Я говорил ему, что в следующий раз, когда он будет орудовать в Чикаго, у нас с ним будут проблемы.
– Господи! – воскликнул Вязальщик. На диалекте кокни вышло что-то вроде «гофподи». Он посмотрел на Никодимуса и добавил: – Я же говорил вам, что возникнут проблемы.
– Любые проблемы с мистером Тинуистлом – это ваши личные проблемы, Дрезден, – сказал Никодимус. – Пока работа не окончена, я жду, что вы будете относиться к нему как к партнеру и коллеге. Иначе долг Мэб не будет зачтен, и я буду вынужден сообщить общественности об этом прискорбном факте.
Другими словами, это означало, что имя Мэб будет смешано с грязью. И я знал кое-кого, на ком бы она захотела выместить злость.
Я оглянулся через плечо на Кэррин, которая заняла позицию сзади и немного сбоку. Выражение ее лица было бесстрастным, взгляд был обращен в никуда. Она слегка пожала плечами.
– Ну хорошо, – согласился я, поворачиваясь к Никодимусу. Смерил взглядом Вязальщика. – Даю тебе трехдневный пропуск, Вязальщик. Но имей в виду, что после я собираюсь спросить с тебя за все, что ты натворил в моем городе. Я на твоем месте поостерегся бы.
Вязальщик сглотнул.
И тут поднялась Эшер.
– Привет, – обратилась она ко мне с ослепительной улыбкой. – Нас не представили. Я – Ханна. Отвалите от моего партнера, пока целы.
– Я знаю, кто ты, горячая штучка, – медленно произнес я, но не встал со своего места. Свой посох я положил на стол. – И я уже отвалил от твоего партнера. Это можно определить по отсутствию крови вокруг. Остынь, Эшер.
Улыбка Эшер растаяла при звуке моих слов, а ее темные глаза сузились. Она разок стукнула пальцами по столу. Медленно, словно обдумывала что-то. Ее рта коснулась ухмылка.
– Значит, вы печально известный Дрезден. – Ее глаза проследовали от меня к Кэррин, которая была ниже ее почти на фут. – И это что, ваш телохранитель? Разве они не должны быть немного покрупнее?
– Она официально защищает права всех гномов, – парировал я. – И она будет вдалбливать эти права вам в черепушку, пока вы не проявите хотя бы немного уважения.
– Хочу посмотреть, как она попробует, – заявила Эшер.
– А ты этого не увидишь, – спокойно ответила Кэррин.
В одно мгновение помещение наполнила напряженная тишина, хотя Кэррин даже не пошевелилась. Я знал, что она продолжает стоять там, где стояла, не глядя ни на кого и при этом наблюдая за всеми. Пугающее зрелище, если вы знаете, как выглядят по-настоящему опасные люди. Эшер знала. Я заметил, как напряглись ее шея и плечи и сжались челюсти.
– Остынь, Ханна, – попытался
