которая дается раз в жизни, – ответила ей Эшер. – Никодимусу придется отказаться от своей идеи, – она взглянула на меня, – а Дрезден окажется в полной заднице.
В этом Эшер была права. Еще бы, раз она поймала меня на попытке пустить работу под откос. Если я не прикончу ее, чтобы заткнуть – к чему я был не готов, – она доложит обо всем Никодимусу, а он в свою очередь расскажет всем, что слову Мэб нельзя доверять. Мэб меня за это распнет – причем не в переносном смысле этого слова. Хуже того, я подозревал, что подобное нанесет жестокий удар по могуществу Мэб не только в плане политического влияния – это может помешать ей делать свою работу, важность которой нельзя было недооценивать.
И я был уверен, что Никодимусу все это было прекрасно известно.
Вот ведь урод.
– Это правда? – спросила Вальмон.
Я сжал зубы и не ответил. Команда из четырех официантов пронесла мимо большой поднос.
– Значит, это правда, – произнесла Вальмон. – Эта работа, она реальна?
– И чертовски опасна, – ответил я.
– Вязальщик в деле, – отметила Эшер. – Ты в курсе, кто он?
– Наемник, – кивнула Вальмон. – Заслужил свою репутацию, выбираясь из всевозможных передряг.
– Чертовски верно, – согласилась Эшер. – Он работает со мной. Я же здесь, чтобы не дать Дрездену играть с тобой в благородство.
– Это правда? – спросила меня Вальмон.
– Сукин сын, – произнес я.
Вальмон несколько раз кивнула. Затем она обратилась к Эшер:
– Вы не оставите нас на минутку?
Эшер улыбнулась и согласно кивнула. Она отсалютовала мне бокалом, отпила чуть-чуть и покинула нишу.
Вальмон наклонилась ко мне чуть ближе, понизив голос:
– Деньги тебя не заботят, Дрезден. И ты работаешь на него не по собственной воле. Ты хочешь поджарить его задницу.
– Ага, – согласился я.
Огонь вспыхнул в глазах Вальмон.
– А ты сможешь?
– Эта работа ему одному не по зубам, – ответил я.
– Всякое может случиться, – задумчиво протянула она.
– Или ты уйдешь, – предложил я альтернативу. – И ничего не случится вовсе. Он попадет на миллионы, которые уже потратил, а работа накроется медным тазом.
– И он снова заляжет на дно, – сказала Вальмон. – А может, исчезнет еще на полсотни лет, и у меня больше не будет шанса с ним поквитаться.
– Или ты угробишь себя, пытаясь ему отомстить, – осадил я ее. – Местью движет не разум, Анна.
– Он ею и движет, если ты разбогатеешь, осуществив ее, – ответила Анна. Она пару раз нервно клацнула зубами. – Как сильно тебе достанется, если я откажусь?
– Довольно сильно, – признал я, в то время как вторая команда официантов прошла мимо с еще одним огроменным подносом. – Но я все равно уверен, что тебе нужно отказаться.
В ее голосе появился намек на отчуждение.
