языке и приналегли на вёсла. А в это время уже развернулись и приближались оба фрегата. И вновь грянули наши четыре пушки. Я с надеждой смотрел на левый корабль и заорал от счастья, когда увидел, что одно ядро пробило борт даже чуть ниже ватерлинии, а второе вломилось куда-то возле носовой части и там полыхнуло так, что в море полетели сразу две пушки вместе с моряками. Однако залп сделали оба фрегата. И воевода оказался прав – в этот раз вражеские ядра легли намного ближе. Пушки остались целы, но вот двоих бомбардиров одним из снарядов просто изломало, когда он просвистел рядом с крайней правой пушкой.
И тут я увидел, как к батарее подбегает старый знакомый – маг Сергий Снежский. Воевода не хотел рисковать парнем, но, видимо, он всё же уговорил Ястребова отпустить к нам. Волшебник подбежал к крайней пушке, которую наводил мой знакомый гмур Валет, и что-то зашептал, стоя рядом.
– Заряжа-а-ай! – дико заорал Никола, и сам кинулся к одной из бомбард.
Первый, неповреждённый фрегат развернулся нормально, а вот второй накренился, подзарылся в волны носом и, сильно притормозил свой ход.
– Батарея, пли-и-и! – заорал Ярц, и четыре пушки рявкнули. Я смотрел за приближающимися шлюпками, но во время залпа вновь перевёл взгляд на корабли. И заорал снова от дикого восторга. Сразу два ядра ударили в нос корабля, практически возле воды. Проломили борт и фрегат тюкнулся носом и стал крениться. Бомбардиры при этом быстро катили ядра, тащили порох, вновь заряжая пушки. Шлюпкам до берега оставалось метров триста, и Болдырь с Геранью вновь выстрелили. Попали, что было нетрудно, так как шлюпки битком были набиты янычарами. Но четверо убитых на двенадцать шлюпок, в которых сидело минимум по двадцать-двадцать пять врагов всё же слишком мало. Батарея вновь грохнула залпом и теперь сразу три ядра попали во фрегат. Одно умудрилось разнести в щепы мачту, второе попало к пушкарям и, видимо, там что-то сдетонировало, потому как грохнуло знатно и фрегат и вовсе почти лёг на бок.
– Никола! Картечью по шлюпкам! – заорал я старшему бомбардиру, и тот заорал надсадно:
– Картечью-у-у-у!
Вновь засуетились артиллеристы, а я крикнул бойцам:
– Товсь!
Пушки ударили картечью по шлюпкам, когда им до берега оставалось метров двести, не больше, и удар четырёх бомбард с такого расстояния по лёгким судёнышкам оказался воистину ужасающ. Четыре из них просто посекло, покрошило вместе с янычарами. А Никола Ярц уже вновь орал:
– Заряжа-а-ай!
Второй залп, хоть и был сделан по совсем уже приблизившимся лодкам, разнёс лишь три из них. Я крикнул:
– По лодкам! Пли!
Грянул слитный залп полусотни, и он тоже хорошо проредил скучившихся в оставшихся шлюпках янычар. Бойцы быстро стали заряжать и стрелять, стрелять по подплывающему противнику. Враги пытались стрелять со шлюпок по бомбардирам, но наш ответный огонь просто выкашивал янычар, а вот попасть в пушкарей, укрытых за насыпью с болтающихся шлюпок было непросто.
В
