умный желудок, разумную печень и мыслящую поджелудочную железу. А мои органы не мыслят, а только пытаются выжить.
Дмитрий уже не слушал, он сделал свой шаг и теперь шел по ступенькам подъезда Сондры.
– Ну вот и молодец, – пробормотал ему вслед старик.
Звонок в дверь почему-то не стал для меня неожиданностью. Петр рванулся к двери раньше меня. Тут в коридоре лежали мешки со старыми вещами, с тем, что когда-то носила бабушка. Стопка старых детективов, перевязанная веревкой, которые мне и раньше всегда хотелось выбросить, тоже приютилась у выхода, печально покосившись от удара Петькиного ботинка. Я медленно ковыляла к выходу, когда увидела в раскрытую дверь его, моего Димку. Светлые волосы чуть волнились, пеплом спускаясь на глаза, голубизну которых не мог заглушить темный коридор. Он какой-то другой, – подумалось мне, но мысль потерялась, все еще не хотелось сосредотачиваться на анализе и разглядывании того, что существовало в реале, в сегодняшнем дне, в том моменте, который выхватил меня так внезапно.
– Митька! – воскликнула я.
«Хирург» отступил, давая парню войти.
– А Митька у нас кто? – пробормотал он. – Я что-то не помню в списке посещавших никаких Митек.
Я даже рассмеялась, так мне показалось все это незначительно и мелочно. Я провела рукой по своим волосам, которые напоминали о себе короткими всходами.
– А где бабушка? – меня поразил его первый вопрос, и молния параллели горестно саданула внутри памяти. Бабушка и я – мы обе были брошенными и забытыми трупами, о которых никто не вспомнил в течение трех лет.
– Я слышала голос Настьки у тебя дома. Это что? – сама не пойму как задала этот вопрос. Но не смогла не спросить его первым. Не важно, что не приходил, но что делает Настя у него дома?
– Бабуля тут своим трупом всю квартиру провоняла, детка. Вы тут, видать, совсем отморозки, на людей плюете, как на асфальт. Хоть бы изредка апельсины носили, хоть бы шкурки от них, или зернышки. Может вони было бы меньше.
Митька посмотрел на меня исподлобья. Нервно потеребил кончик носа. На пальце кольца не было. Хотя отметила я это механически.
Предчувствие чего-то ужасного и необратимого почему-то сжало мне сердце. Накануне я бросила трубку, когда поняла, что это Настя, моя лучшая подруга, берет телефонную трубку и отвечает на звонки у Митьки дома. Но я не стала даже думать об этом, просто сразу прекратила думать вообще. Мозг не хотел. И вот теперь Митя молча теребил свой нос.
– Мы с Настей поженились, понимаешь. Мы ходили к тебе в больницу, она сказал, что любит меня.
– Хороший предлог, – прокомментировал «хирург». – А чего ж перестали в больницу ходить? Иль она любить перестала?
– У нас сын – Игорек.
Наверное, я побледнела, потому что Димка сделал шаг ко мне и обнял. Трость моя упала, и я забыла обо всем, почувствовав его руки. Его глаза испуганно заглядывали прямо внутрь меня. Губы,
