«Точка невозврата» или «Последний шанс».
В моем случае – так точно.
«Моллюск» еще пару лет назад был самым популярным местом у жителей «Золотого». Свежие морепродукты, талантливый сомелье, расположение в самом центре Бэ-Бэ – Большой Бронной. К этому и так неплохому набору добавлялись пять больших туалетных комнат с глухими дверями на втором этаже. Внутри, помимо унитаза и биде, – уголок с душем и банкеткой, вешалкой и плечиками. А над каждой дверью, выбиваясь из стиля итальянской таверны, – две лампочки: зеленая и красная, занято-свободно.
Все пять пар лампочек были хорошо видны из зала, чтобы обычные посетители «Моллюска» – чиновники и топ-менеджеры – могли точно определить, когда и в какую комнату вести трахать любовниц, с которыми они здесь обедали.
Зачем я только сюда пригласил Леру?
– Валер, привет! Извини, что опоздала. Ты как?
Я махнул рукой: «Нормально». Сделал знак официанту. Первая бутылка «Шабли» незаметно подошла к нижнему уровню, а злобная тревога Джека Торранса из «Сияния», когда хочется взять топор и крушить все вокруг, поднялась до верхнего.
– Я ничего не буду, – сказала Лера.
Я кивнул, заказал еще одну «Шабли», тарелку морепродуктов «в брызгах лимона». Посмотрев на Леру, понял, что она ездила домой переодеться и обновить макияж.
– Вино сразу, – без вопросительной интонации сказал официант, пошел за бутылкой, быстро принес ее и безо всяких идиотских ритуалов с нюханьем пробки налил мне и Лере.
Может, «Моллюск» и перестал быть популярным, но сохранил профессионализм.
– Ой! Мы что, выпьем?
– За Юлю! – Я чокнулся с бокалом Леры и выпил свой. – Чтобы мы поскорей нашли ее!
Лера поправила подделку под классические прямоугольные «Картье» – скорее всего, «Массимо Дутти»: их выдавал ненастоящий крокодиловый ремешок, – и тоже сразу взяла свой бокал.
– «Шабли»! Мое любимое! Тебе надо как-то отвлечься… – Лера допила и откинулась на спинку кресла, колыхнув крупными ненастоящими сиськами под черным шелковым платьем – из тех, что обычно надевают в театр или на встречу выпускников «двадцать лет спустя».
«Уж не с тобой ли?» – подумал я и налил еще.
– Валера, тебе не надо винить себя за то, что она пропала. Ты не виноват!
– Да нет…
– Я знаю: ты не виноват. Тебе сейчас надо… переключиться. Ну и, конечно, думать только о том, как найти Юлю.
Два противоречивых послания от мастера пассивной агрессии!
– Ну да…
«Вот у нас в Омске говорят “даˮ или “нетˮ. Говорят “наша квартираˮ, а не “ееˮ или “егоˮ. И неважно, где ты живешь: ближе к тракту или к стадиону».
– Юлю на самом деле зовут Джамиля.
– Что?
– Она изменила имя. Думала, так счастливой станет. Не-а! Помню, как у нас был праздник: отца за что-то наградили. Юля вдруг встала – за столом еще чокаться не перестали – и объявила, что хочет покреститься и изменить имя. В паспорте изменить! И покреститься! Представляешь? Это в мусульманской
