гениальный художник, который показал мне, что такое пропорции.
А еще помог мне убить мать.
Это сейчас Никольская светлая и нарядная, а тогда – один фонарь на сто метров, да и то часто не горел. Зато там можно было купить что угодно: оружие, наркотики… Проститутки стояли вдоль магазинов, поджидая улыбчивых Бенов, улизнувших из «Хилтона» без Барбар.
На углу была аптека, перед которой всегда стояло несколько человек в длинных пальто. Подкладки служили витриной для препаратов, как в фильме «Иван Васильевич», когда Шурик покупал микросхемы.
Когда мы сидели в той чебуречной, Гена иногда вставал и уходил. Однажды мне стало интересно, куда он ходит: я спросила. Он посмотрел на меня оценивающе, сказал: «Пошли, покажу». Мы купили упаковку феназепама. Гена объяснил, как он влияет на нервную систему и какой эффект дает вместе с водкой, как его правильно дозировать, чтобы видеть волшебные сны, а не заснуть навсегда.
Я попробовала только один раз. Мне хватило. Состояние слишком напомнило мать: воловьи глаза и размазанный рот. В чем-то я все-таки ей благодарна: она поставила мне «прививку» от алкоголя и наркотиков на всю жизнь.
Психологи говорят, что дети в семье, где родители – алкоголики, на всю жизнь обречены быть либо законченными алкоголиками, либо такими же упертыми трезвенниками.
Я – второе.
ТОТ ДЕНЬ
Феназепам стоил дорого, но за месяц я накопила на две упаковки. Двадцать граммов – в два раза больше смертельной дозы.
И наступил Тот День.
Впервые чувствую, как вместо уродливых звездочек-пиктограмм я хочу написать заголовок: «Тот день».
Или лучше напишу так: ТОТ ДЕНЬ.
Отец улетел на несколько недель. Мать запила сильнее обычного. Тут как раз подвернулась Лера – предложила отвезти ее на дачу. Я согласилась, кивнув: «Может, на свежем воздухе станет лучше».
В институте после первых двух лекций помелькала в мастерской, по-тихому вышла, сразу – на вокзал.
Когда доехала и вошла в дом, мать была почти трезвой – как будто чувствовала. Давно я ее такой не видела!
– Чего приперлась?
– Хотела поговорить.
– Чего говорить? Все равно счастливой не будешь…
Дальше она завела свою обычную шарманку: «в кого уродилась», «посмотри на себя», «шалава», «разрядилась, королева “Шантеклераˮ», «а волосы-то жидкие», «а колени-то, ноги какие», «и кто с такими замуж возьмет»…
Поток иссяк, когда я поставила бутылку на стол. Помню, как она колебалась. Она всегда была сильной. Не сразу умерла после такой дозы – после десятилетия алкоголизма умудрилась еще спуститься по лестнице, зашла в угол. Еще бы чуть-чуть – и позвонила: два ноля – один. Но телефона там не было…
Недавно я поняла, почему она пошла именно под лестницу. Они с отцом хотели установить там телефон. Телефон на даче в те времена – настоящий признак
