ни секунды, он одной рукой схватил за шиворот оторопевшего Тео, второй – уже было прыгнувшую на ближайшего церковника Птаху и рванул вовнутрь покосившегося здания, увлекая обоих спутников за собой.
Просвистевшие в воздухе болты вонзились в подгнившее дерево, несколько пуль выбили в нем здоровенные дыры размером с кулак. Сбросив наконец с себя оцепенение, Тео помог Ленсу захлопнуть двери и накинуть тяжелый засов, а после огляделся. Один из инквизиторов – невысокий толстяк – пятился от щерящегося черепа, чьи зубы были перепачканы кровью. Второй – долговязый парень, едва ли старше самого Тео – застыл на месте, побелевшими пальцами сжимая древко копья. В это время из-под груды мусора показался Спайк.
– Итак, по итогу мы все равно пришли к старому доброму насилию, – произнес он, отряхиваясь и доставая меч. – И стоило тратить силы и время на это представление?
Походивший на истукана высокий инквизитор огляделся, издал какой-то невразумительный звук, походивший на мышиный писк, и попытался проткнуть Птаху копьем. То был скорее жест отчаяния – с легкостью увернувшись от неловкого удара, Птаха подсечкой уронила парня на пол, а после ударом в висок отправила его в незабытье.
– Господин Рихтер! – Ленс жестом остановил Спайка, который, нехорошо улыбаясь, уже направился в сторону всхлипывающего толстяка, что сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене, и баюкал покалеченную руку. – Отзовите своих людей – в противном случае эти двое погибнут.
В ответ раздался издевательский смех, походивший на карканье.
– Ты и впрямь думаешь, что мне не плевать на этих безродных кнехтов? Можете хоть содрать с них шкуры живьем, если успеете. Поджечь эту халупу, живо! И помните – самозванца взять живьем, с остальными можете не церемониться!
Снаружи действительно послышалась какая-то возня – и вскоре в нос Тео ударил запах дыма. Подбежав к задней части амбара, Ленс ухватился за выпирающую доску. Спайк понял его замысел без слов и бросился ему на помощь – вскоре в стене уже сквозило отверстие, достаточное для того, чтобы выбраться из сарая, пускай и согнувшись в три погибели.
– Что, цыпленок, уже нагадил в штанишки при виде злых церковников? – хихикнул Базузу, когда к нему приблизился Тео. – Если б не твой дружок, тебя бы напичкали железом.
– Заткнись, – буркнул Тео, сунул зубоскалящий череп в сумку и поспешил за остальными.
Выбравшись наружу, они пустились бежать и, признаться, это оказалось тем еще испытанием. Они продирались сквозь кустарники, хлещущие по их лицам острыми ветками, перепрыгивали коряги и перебирались через овраги по колено в зловонной жиже. Вскоре в бок Тео точно вонзили раскаленную добела иглу, перед глазами запрыгали разноцветные пятна, ноги же свело судорогой.
Поняв, что еще хотя бы десять футов в подобном темпе – и он потеряет сознание, Тео остановился, оперся рукой о дерево и сложился надвое, с трудом переводя дыхание. Спайк выглядел не лучше –
