вытекающими отсюда последствиями обманчиво привлекательных форм. По мнению Вазари, желание Боттичелли проиллюстрировать Данте было своего рода притворством, призванным продемонстрировать интеллектуальную состоятельность якобы необразованного художника.
До Вазари неизвестный автор, известный как Анонимный Маглиабеччано, личность которого до сих пор остается предметом споров[22]., кратко и восторженно упоминал рисунки Боттичелли в своем собственном «Жизнеописании художников» 1540 года, собрании заметок для книги, которая так и не появилась: «Боттичелли нарисовал и проиллюстрировал Данте в овечьей шкуре для Лоренцо ди Пьерфранческо де Медичи, и это сочли чем-то изумительным»[23]. Слова Маглиабеччано имеют общий и безличный характер (он использует пассивный fu tenuta, «это сочли»), оставляя нас в недоумении, кто же восхваляет этот во многом недооцененный шедевр. Несмотря на свою скудость, это упоминание было чрезвычайно важным: оно остается единственным источником, позволяющим нам определить покровителя, заказавшего проект у Боттичелли. Между тем идея встречи двух таких ярких фигур, как Данте и Боттичелли, вызвала пристальное внимание ученых с момента первых упоминаний о ней в эпоху Возрождения. Но ее истинная природа остается загадкой. Мы не можем избежать искажений и даже откровенной лжи Вазари, который так и не увидел полный сборник иллюстраций, но с характерной для него смелостью утверждал, что они привели его в «бесконечное расстройство»[24].
О том, что Боттичелли полтора десятилетия занимался иллюстрированием Данте для своего покровителя Медичи, несомненно, было известно в его мастерской, поскольку помощники художника участвовали в предварительной работе над рисунками: они готовили бумагу, краски и пигменты, которые Боттичелли затем превращал в водоворот фигур загробного мира Данте. И вполне вероятно, что в тесном кругу художников, ремесленников и меценатов Флоренции новости и сплетни о проекте быстро распространялись. Современники свидетельствовали о «carattere allegro e burlone» Боттичелли, его беззаботном и плутоватом характере[25]. Эта открытость в сочетании с широким кругом друзей и деловых партнеров делала вероятным то, что этот очень общительный художник мог легко поделиться с окружающими новостью о своем новом проекте. И все же работа оставалась тайной Боттичелли в древнем значении корня этого слова – secretum: она была отделена от его повседневной жизни и публичных работ, возможно, это даже была его личная исповедь. Secretum Петрарки была книга, в которой он изложил свои религиозные сомнения в мучительной дискуссии с воображаемым святым Августином, шедевр, который он назвал «Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру», работа, где комплексный и продолжительный самоанализ достиг таких невротических высот, поразивших бы даже Фрейда. Секрет Боттичелли заключался в том, что в самый разгар своей карьеры, во время работы над более значимыми проектами он также трудился
См. обсуждение и противоречивые интерпретации в Richard Stapleford, Vasari and Botticelli, Mitteilungen des Kunsthistorischen Institutes in Florenz 39, nos. 2/3 (1995): 397–408; и Бук Виерда, The True Identity of the Anonimo Magliabechiano, Mitteilungen des Kunsthistorischen Institutes in Florenz 53, № 1 (2009): 157–168
В оригинале на итальянском языке: [Botticelli]. dipinse e storiò un Dante in cartapecora a L[oren].zo di P[ie].ro Franc[es].co de’ Medici, il che fu cosa maravigliosa tenuto. См. дискуссию в Schulze Altcappenberg, Per essere persona sofistica, 21–22. См. также Francesca Migliorini, Botticelli’s Illustrations for Dante’s Comedy: Some Considerations on Form and Function, in Sandro Botticelli (1445–1510): Artist and Entrepreneur in Renaissance Florence, под ред. Gert Jan van der Sman и Irene Mariani (Флоренция: Istituto Universitario Olandese di Storia dell’Arte, 2015), 157.
На самом деле Вазари знаком лишь с небольшой частью проекта Боттичелли по созданию Данте, и то косвенно, через знаменитый том «Ад» 1480-х годов: флорентийское издание под редакцией Кристофоро Ландино, содержащее 19 гравюр, основанных на прототипах Боттичелли (см. Schulze Altcappenberg, Per essere persona sofistica, 21). Стэплфорд обсуждает, как личные интересы Вазари повлияли на его искажения основных фактов Анонимного Маглиабечано в «Вазари и Боттичелли», 397–408.
См. Alessandro Cecchi, Botticelli (Florence: Federico Motta, 2005), 62; и описания Полициано о пылких беседах и игривом остроумии Боттичелли в Detti piacevoli, под ред. Тициано Дзанати (Рим: Istituto dell’Enciclopedia Italiana, 1983), № 328 и 366.
