когда герцог принял Эверама, мы с легкостью захватим деревушки и выступим на город в оазисе.
– Лактон, – подсказал Аббан. – Только помни, это их «озеро» намного больше любого оазиса. Вестники рассказывали, что другого берега не видно даже в ясный день, а сам город стоит так далеко от воды, что даже из скорпиона[2] не достанешь.
– Наверняка преувеличивают, – фыркнул Джардир. – Если эти… рыбоеды сражаются не лучше райзонцев, мы захватим их с легкостью.
В этот миг вошел даль’шарум и ударил копьем об пол.
– Прощу прощения за вторжение, Шар’Дама Ка! – Воин упал на колени, положил копье рядом и прижал ладони к полу. – Ты просил сообщить, когда прибудут твои жены.
Джардир нахмурился.
Глава 4
Прощание с бидо
308 П. В
Джардира выпороли хвостом алагай за то, что он спас жизнь Аббану. Шипы разодрали спину до крови, и вытерпеть три дня без еды было непросто, но Джардир принял наказание и боль. Все это было неважно.
Он поймал алагай в сеть.
Другие воины обрубили воздушному демону крылья и привязали его в меченом круге ждать солнца, но сбил его Джардир, и все это знали. Най’шарумы смотрели на него с благоговением, даль’шарумы – с невольным уважением. Даже дама поглядывали на него, когда думали, что никто не видит.
На четвертый день ослабевший от голода Джардир встал в очередь за похлебкой. Он подозревал, что ему не хватит сил побить даже самого хилого мальчишку, но с расправленными плечами пошел к привычному месту в начале очереди. Най’шарумы попятились, почтительно опустив глаза.
Он протянул было миску, но Керан поймал его за руку.
– Сегодня похлебки не будет, – произнес наставник. – Идем.
Джардиру казалось, что в животе у него лютует песчаный демон, но он без единой жалобы отдал миску товарищу и пошел за наставником через лагерь.
К шатру Каджи.
Лицо Джардира похолодело. Не может быть.
– Три столетия мальчик твоего возраста не ступал в шатер воинов. – Керан словно прочел его мысли. – На мой взгляд, ты еще слишком молод, и твоя смерть может стать ужасным расточительством для Каджи, но закон есть закон. Когда мальчик сбивает своего первого демона на стене, его призывают на алагай’шарак.
Они вошли в шатер. Десятки фигур в черном повернулись к ним и снова принялись за еду. Блюда подавали женщины, но не такие, каких Джардир видел раньше – закутанных в плотную черную ткань с головы до пят. Разноцветные покрывала этих женщин просвечивали, воздушные одеяния подчеркивали крутые изгибы. Руки и животы были обнажены и украшены драгоценностями, длинные прорези по бокам шаровар открывали гладкие ноги.
Джардир зарделся при виде подобного зрелища, но остальные, похоже, не находили в нем ничего дурного. Один из воинов уставился на женщину, которая его обслуживала, бросил кебаб, схватил красавицу и перекинул через плечо. Он потащил ее в комнату за ширмой,
