style="font-size:15px;"> Ничего не спрашивая, он проходит внутрь, пока пытаюсь справиться с яростью. Этот человек многое сделал для меня, но и в ответ много себе позволяет. Пока точка кипения не достигнута, но он упорно движется в этом направлении.
Первое, что делает Ахмад, это подходит в постели. Его рот растягивается в мерзкой улыбочке. В эту минуту ужасно хочу дать ему в рожу.
– Я в тебе не сомневался, сынок.
– Ты пришел похвалить меня за подвиг?
– Не язви, Давид. Я пришёл убедиться, что на этот раз наш общий враг не попытался обвести нас вокруг пальца. Итак, тебе досталась сладкая невинная девочка. Тебе понравилось? Теперь, как честный человек, ты тем более должен на ней жениться, – смеётся, довольный собственной шуткой.
– Я устал от подвигов. Если позволишь, я бы хотел остаться один.
– Ладно, отдыхай. Не буду сегодня к тебе лезть. Завтра предстоит насыщенный день.
Только ночь выходит бессонной. Меня раздирает желание найти Есению, узнать, как она себя чувствует.
Переживаю за неё, хотя понимаю, что это глупо. И опасно. Ни в коем случае нельзя позволить ей прорваться в сердце. Она дочь моего врага. Даже брак не сделает нас близкими людьми. Лишь партнерами на каком-то отрезке времени.
Отключаюсь под утро. Когда открываю глаза, череп прошивает спазм. Головная боль усиливается. Последствия драки в тюрьме. Иногда меня мучают ужасные мигрени, с которыми ничего невозможно сделать. В такие моменты сдохнуть хочется.
Даже тихий стук в дверь бьет по вискам.
На пороге стоит служанка.
– Что случилось, Айше? – спрашиваю, приоткрыв дверь.
– Ахмад Алиевич ждёт вас на завтрак. Специально послал меня за вами, – Айше не поднимает на меня глаза. – Сказал, что у него есть разговор, который не займет много времени. И чтобы вы пришли как можно быстрее.
– Хорошо. Иду.
– Спасибо.
– Айше.
– Да?
– Ты видела Есению? – служанка отводит глаза, но успеваю заметить полыхнувшую в них неприязнь. – Как она себя чувствует?
– С ней все нормально.
Буквально сквозь зубы цедит. Строптивая служанка.
Новый взгляд на меня, острый как лезвие. Но у меня нет ни сил, ни желания анализировать ее поведение. Женская солидарность. Айше преисполнилась сочувствия к девушке. Это нормально. Она ведь не знает, что девчонка знала о рисках. Я предупредил ее. Она сделала выбор.
Ответ Айше меня ничуть не удовлетворяет, поэтому, вместо того чтобы сразу пойти в столовую, я направляюсь в комнату Есении.
Дверь ее комнаты запирается только снаружи. Иначе она была бы заперта.
Мне приходит в голову мысль, что это наверняка дико раздражает девушку. Лишает ее чувства безопасности.
В комнате никого, но слышен шум воды за смежной дверью.
Есения в душе. То есть, она спала ночь не помывшись? После того как мы…
Почему меня волнует эта мысль? Тревожит глубже, чем
