приходил.
– Консьерж, он пытался купить билеты. Принес яблоко.
– Какое оно?
– Маленькое, твердое и горькое на вкус.
– А другого разве нет?
– Нет, моя любовь. Что поделаешь, война. Погода портится. Сезон закончился. Перебои с продовольствием.
Доктор упрекал себя, что не уехал ранее, еще до того, как в Европе начались злобные выпады против России, которые закончились войной. Не сказать, чтобы он не предвидел это, даже в курортном Бадене разгорались страсти и часто вспыхивали ссоры, именно это изменение в умонастроении побудило Пустовойта задуматься о возвращении в Россию. Он уже готовился к отъезду, как одно событие изменило его решение.
Оно произошло в маленьком сельском отеле, где постояльцы собрались за общим столом. Ненастная погода не располагала к прогулкам. У Пустовойта гостил его друг доктор Фишер, который прибыл с женой и гостем, для супругов нашлись свободные комнаты, как и для их спутника, который пожелал познакомиться с доктором из России. Так Николай Васильевич оказался вовлечен в неожиданное знакомство, которое впоследствии определило его жизнь. Новый приятель, капитан Терентьев, находился в Бадене проездом, но уже успел подружиться с Мирандой Фишер. По её словам, присутствие русского офицера скрасило поездку, предпринятую супругами не ради развлечения, но из чувства долга – Якобу Фишеру предстояло навестить пациента, который жаловался на ухудшение здоровья.
Терентьев держался спокойно, почти дружески, и это так понравилось Пустовойту, что тот, невольно подражая доброжелательству офицера, предложил полушутя-полусерьезно располагать его обществом. «Государству вы понадобитесь, вне всякого сомнения, а я здесь для того, чтобы напомнить вам долг, сохранять всюду его интересы», – произнес Терентьев с улыбкой, которая не вязалась с серьезностью его речи, отчего Пустовойт принял ее за шутку. Он так и сказал.
«А я, напротив, считаю, что вы обещали серьёзно, как и подобает военному офицеру», – возразил Терентьев.
Когда же Пустовойт принялся утверждать, что поскольку они оба находятся за границей, всякое государственное правосудие излишне, офицер заверил, что он ошибается и скоро представится случай в том убедиться.
На следующий день доктор Пустовойт забрал жену и съехал из пансиона, перебравшись в город. Терентьев оказал ему услугу с отелем, но более им не докучал.
Ухудшение здоровья Валерии застало их врасплох. В организме больной что-то произошло, и она отреагировала, как на укол, болезненным содроганием, вызвавшим обильное кровотечение. Пустовойт осознавал, что все идет к концу.
– Голова болит, не могу глаз открыть. Что ты видишь? – шептала она.
– Людей в поездах, они поют, словно едут не на фронт, а на праздник, где их ждет развлечение. Бедняги так гордятся тем, что они солдаты. Но почему ты говоришь на улице по-русски.
– Мне так хочется.
Он произнес стишок, который сочинил в первый день их встречи:
Я
