в честь нашего покровителя Милгарта! Нас целая делегация! С нами и жрецы из одноименного храма в Карфагене и танцовщицы для придания торжествам веселья! Есть среди нас и факиры и бродячие артисты! – Рассказывала Лейла, глядя в глаза Бриана. Антоний очарованный ее взглядом совсем забыл о нанесённой ему обиде ее близким братом…
– Одно ваше присутствие на этом празднике украсит его, как появление на небе солнца! – вымолвил Антоний, не в силах оторвать взгляд от девушки.
Лейла пристально поглядела на Антония. Она привыкла слышать комплименты в свой адрес от различных мужчин, но впервые при произнесении этих слов Антонием, ей вдруг стало очень приятно и это сразу отозвалось учащённым сердцебиением девушки. Она благодарно заметила:
– Спасибо! Но на празднестве будет большое количество красивых девушек и без меня!..
В это время, поднявшийся и отряхнувшийся от пыли Гисгон, встряв в разговор, ядовито заметил:
– Что ты, дорогая сестра, любезничаешь со всякими подчинёнными и служащими Баркидов? Тем более перебежчиками-латинянами? Кои просто бояться вернуться домой, из-за своего пленения! Ведь явно за ним, что-то есть! Раз он не воспользовался обменом пленных проводимых в Сицилии!
Глаза Бриана снова блеснули гневом, но Лейла взяла его за руку и потянула в сторону своей переносной кибитки, из которой она и появилась, решив посмотреть, почему встала процессия.
– Не обращайте внимания, Антоний, на моего брата! Он полон гордыни, как и многие из родов Ганнонов! Это рок Ганнонов! Один лишь дядюшка Гамилькон, который учил меня верховой езде, излечился от этого недуга! Теперь они ненавидят и его! Но дядюшка не обращает на это внимания и повторяет, что война изменила его сознание. Он долгое время воевал бок о бок с Гамилькаром Баркой, командуя сначала флотом, а потом гарнизоном Лилибея! Мой брат также плохо находит и с ним общий язык!
Они подошли к носилкам. Лейла повернулась к Антонию.
– Мне было очень интересно, увидеть представителя народа, с которым мой народ так долго вёл войну! Хотя мне непонятна ее причина? Что в ней отстаивали стороны?
Девушка отпустила руку трибуна:
– Но я надеюсь, что мы ещё встретимся, Антоний!
Она залезла в кабинку носилок и смуглые слуги, тут же подняли ее себе на плечи. Процессия тронулась. Антоний смотрел на носилки, занавешенные от солнечных лучей лёгкой материей. Но вот занавеска отодвинулась, и Антоний увидел, как Лейла ещё раз взглянула на него. Сердце трибуна, отреагировав на этот взгляд, участило своё биение в груди. Антоний впал в забытьё, из которого его вывел один из номархов отряда.
– Да, от взгляда такой женщины можно сойти с ума! Мы движемся Антоний? – произнёс он.
Антоний очнувшись, повернулся и коротко произнёс:
– Вперёд!
Отряд
