конверте. Выписка о судимости отца и справка об освобождении его из тюрьмы.
Отец отбывал срок в тюрьме.
Я разложил листки на письменном столе, но сразу читать не стал – отошел к окну. Шел дождь. У меня было совсем нечего выпить. Я надел куртку, кепку и вышел. Лестница, тротуар, мостовая. Через несколько недель мне предстояло отправиться в Изьё делать материал о детях, которых депортировал Клаус Барби. И я боялся той минуты, когда надо будет позвонить в дверь приюта. Не мог отделаться от мысли, что оскверню их память. И вот пожалуйста – нынешним мартовским утром крестная подкинула мне детали для этого пазла. Я купил бутылку первого попавшегося молодого белого вина, оно продавалось прямо на кассе. Но домой вернулся не сразу. Вместо того чтобы перейти через улицу, сначала обошел вокруг дома. Мне было боязно. Я страшился того, что узнаю из завалявшихся листков. С этим не могли сравниться ни ужасные слова, которые произнес дед, разводя огонь, ни длинные речи, которые вел отец, устремив куда-то отсутствующий взгляд. На этот раз передо мной были документы, составленные казенным почерком на бланках. С заверенными подписями. С подлинными печатями. Имеющие достоверность официальных бумаг. Юридическую, судебную достоверность. Было холодно. Матовое, будто заиндевевшее стекло бутылки, ледяной дождь в лицо. Дома я сел к столу. Прямо в куртке и кепке. Вино даже не откупорил.
В выписке по форме № 3 из реестра судебной регистрации фигурируют апелляционный суд Лиона и суд первой инстанции Монбризона. «Имя, фамилия…» Мой отец, имена его родителей, даты и место его рождения. Ниже – таблица.
«Даты вынесения приговоров. Судебные инстанции. Состав преступлений или правонарушений. Точные даты преступлений или правонарушений. Вид и срок наказаний».
Я откупорил бутылку. Рука у меня дрожала, горлышко стучало о край рюмки. Похоже на нервный тик. 18 августа 1945 года отец был приговорен судом города Лилля к одному году тюремного заключения и пяти годам ограничения в гражданских правах за совершенные в 1942 году «деяния, наносящие ущерб национальной обороне». Я выпил рюмку до дна. Справка об освобождении, выданная в департаменте Нор, удостоверяла, что отец поступил в следственный изолятор округа Лос 20 декабря 1944 года и был освобожден 13 февраля 1946 года из тюрьмы города Лилля. «Продуктовых карточек указанному лицу при освобождении не выдано», – сказано в справке. Только денежная сумма в 19,30 франка. Подпись главного надзирателя тюрьмы Лос.
Почему Лос? Почему Лилль? Обвинение в «нанесении ущерба национальной обороне» – это понятно, про службу у немцев отец мне порассказал достаточно, но никогда не упоминал тюрьму. И вдруг у меня застучали зубы. Холод ворвался снаружи и пробрал меня до костей. Спина, живот заледенели. Я десять раз перечитал вписанные от руки даты. Прекрасным каллиграфическим почерком с изящными завитушками, несообразными смыслу слов.
Поступил 20 декабря 1944 года, осужден 18 августа 1945 года, освобожден 13 февраля 1946 года.
Вот он, отец,
