Поток влажного ветра коснулся его кожи. Парень чувствовал огонь свечей, которые тускло освещали район – здесь люди были слишком бедны, чтобы позволить себе поставляемый элантийцами алхимический свет, – и прочную землю под ногами. Металл и дерево жилых конструкций вдоль улицы.
Никаких других нарушений в потоке энергии ци.
Цзэнь выпрямился и вышел на дорогу. В три быстрых шага он оказался у двери магазина, хрупкая рама из старого, гниющего дерева легко проломилась. Сумеречные колокола только что перестали звонить, а значит, празднование Двенадцатого цикла должно было вот-вот начаться. В то время как пешие солдаты рыскали по улицам, высокопоставленные чиновники южного оплота правительства Элантии должны были собраться в самом тихом районе.
Не то чтобы Цзэню следовало их бояться; в длинном черном плаще, плоской кепке и этих ужасных лакированных ботинках его могли принять за любого другого работающего на элантийцев торговца.
Кого Цзэню действительно нужно следовало избегать, так это магов.
Он оглядел улицу и, ничего не увидев и не почувствовав, вошел в маленький магазинчик.
Место было залито кровью. Он почувствовал это, как только потоки ци окутали его – вода и металлы, входящие в состав крови, окрашенные в инь – сторону ци, которая олицетворяла холод, тьму, гнев и смерть. Противоположность ян, несущей в себе тепло, свет, радость и жизнь.
Инь и ян: две половины ци, две стороны монеты, в непрерывном цикле равновесия постоянно переходящие одна в другую. Тепло – холод, свет – тьма… жизнь – смерть.
Проблемы возникали именно тогда, когда баланс нарушался.
Он пробирался через обломки: щепки от перевернутых полок, оторванные куски половиц, открывающие участки фундамента под ними. Цзэнь заметил среди руин кое-какие предметы: кисточку из хвоща со сломанной ручкой, фигурку дракона, расколотую пополам, складной веер, согнутый, как сломанное крыло. Вещи, имеющие значение для Хина, которые элантийцы уничтожили не задумываясь.
Цзэнь сделал глубокий, успокаивающий вдох и повернулся к фигуре на полу. Он окинул взглядом труп: конечности торчали под нелепыми углами, рот был приоткрыт от удивления или в беспомощной мольбе. Владелец лавки был пожилым человеком: его лоб усеивали печеночные пятна, седые волосы блестели в лунном свете. Цзэнь почувствовал в легких бедняги неестественную влажность – возможно, то была болезнь, вызванная вечной сыростью южного климата.
Подавив ярость, которая клокотала в его груди, парень очистил свой разум и обратился к наставлениям своего учителя.
Успокой бурю эмоций. Нельзя плыть по беспокойному океану.
Цзэнь обязан был относиться к телу как к улике, головоломке, ожидающей, когда ее разобьют на части и снова соберут воедино.
«Старик Вэй, – подумал он, разглядывая мертвеца, стараясь не упустить детали. – Что же с тобой случилось?»
Владелец магазина был осведомителем, которым после долгих поисков Цзэню посчастливилось обзавестись. Ходили
