быть, в несколько непривычной обстановке – ну так что? Мы будем рядом: Леночка и я – мы не позволим, чтобы с вами что-то случилось.
– Да? – я слушал его, чувствуя, что превращаюсь в ребенка. Он гипнотизировал меня своей успокаивающей плавной речью. – А если я не проснусь?
– Этого не может быть. Когда вы проснетесь и почувствуете, каким стали, я думаю, вам будет смешно вспоминать свои страхи и, может быть, даже немного стыдно. Но это ничего. Ничего. Главное, вы сейчас не поддавайтесь им, – он замолчал на секунду. – А знаете что? – вдруг сказал он.
– Что?
– Давайте я завтра приеду к вам? Прямо утром. Возьму такси, приду, и мы поедем вместе. Хорошо?
Я чувствовал, что сейчас скажу «да», что я верю ему, доверяю и полагаюсь на него во всем. Странно, но мне казалось, что он прав, хотя всего несколько минут назад я думал совсем иначе. Я не понимал себя, не знал, что делать, что сказать. Я молчал.
– Хорошо? – переспросил он, когда пауза затянулась.
Я хотел сказать «да», но вдруг какой-то импульс внутри остановил меня. Я почувствовал, что сейчас соглашусь, и тогда все. И я не мог сказать «да» и не мог не сказать. Я терялся в сомнениях, не зная, как разрешить эту ситуацию. Сомнения разрастались и разрывали меня, я не мог преодолеть их и прийти к какому-нибудь решению. Молчание тянулось и с каждым мгновением становилось все невыносимее. Я чувствовал, что сейчас просто взорвусь, так и не выбрав ответ. И тогда я взял и повесил трубку, прихлопнув сомнения, как разжужжавшуюся муху. Я просто повесил трубку, не в силах решиться на что-либо. Сергей Степанович ждал моего ответа там, на другом конце провода, а я повесил трубку.
«Ну и правильно», – подумал я, глядя на замолчавший безжизненный телефон. Впрочем, он недолго оставался таким: не прошло и минуты, как раздался новый звонок. Я усмехнулся – было бы верхом глупости не догадаться, кто звонит мне. «Нет, – думал я, глядя на телефон. – Нет, инженер-хирург Сергей Степанович, ну тебя!» Я поднялся, подошел и выключил телефон из розетки. Звонок замолчал. «Вот так, – сказал я про себя, – так-то лучше». Потом налил себе рюмку и выпил одним глотком. Взял сигарету. «Вот так, – повторял я, – вот так». Я закурил.
Выключенный телефон безмолвствовал, но я все равно с опаской поглядывал на него. «Еще, чего доброго, приедет сейчас, – подумал я про Сергея Степановича. – Ну и черт с ним!»
Я налил себе еще рюмку, выпил. Становилось немного легче. Я курил. В телевизоре начался какой-то фильм, я стал смотреть его. Смотрел и периодически наливал и опустошал рюмку. Время шло. Скоро я обнаружил, что фильм кончился, бутылка опустела и минула полночь. С первой проблемой я справился легко – просто переключил телевизор; вторую решил, взяв другую бутылку; а на третью вообще не стал обращать внимание. Опьянение висело надо мной вместе с табачным дымом, я сидел и увеличивал то и другое.
Как все кончилось, я не помню. В какой-то момент я вдруг увидел, что телевизор
