не краткий ли час?И царская милость ничуть не сладка,
И казнь не пугает меня, старика.
Ты грозный владыка с войсками, с казной,
А я угнетен нищетой и семьей,
Но быстро сотрется различья черта,
Лишь только под смертные внидем врата.
От жизни ничтожных услад уклонись,
Тиранство покинь и суда берегись.
Сбирали богатства и прежде тебя,
Насильем и алчностью страны губя.
Живи, чтоб тебя поминали добром,
Не так, чтоб тебя проклинали потом.
Ах, если неправо ты правишь страной,
Проклятье потомства навеки с тобой.
И как бы высоко властитель ни сел,
Смиренный обрящет в могиле удел».
Услышав такие слова, в тот же миг
Властитель велел ему вырвать язык.
Вновь подал мыслитель бестрепетно глас:
«И этот меня не пугает указ.
Что ж, буду немым. Приговор свой верши,
Ведь внемлет господь и глаголам души.
Ни бедность, ни пытка меня не страшат,
Коль вечных сподоблюсь по смерти услад».
Ах, если умрешь ты угодным судьбе,
Стенания плакальщиц – праздник тебе!
Об отражении врагов средствами искусной политики
Уверенность брось, что не будет обид
От двух зложелателей, слабых на вид,
Тайком сговорятся, и слабая длань
Окрепнет и станет способной на брань.
Сумей одного лишь уловкой отвлечь,
С другим же легко совладает твой меч.
Когда в наступленье твой враг перейдет,
Пускай все уловки и хитрости в ход.
С врагами врагов заключай ты союз —
Врагу из подобных не вырваться уз.
Раздор заприметив во вражьих войсках,
Вложи ятаган свой в ножны, падишах.
Когда меж волками грызня и вражда,
Спокойно пасутся овечьи стада,
Когда меж твоими врагами раздор,
Сзывай на пирушку веселую двор.
О царь, на врага ты решился пойти,
Но все же изыскивай к миру пути.
Владыки, войной покорявшие мир,
В конечном расчете боролись за мир.
Доверье солдата старайся снискать,
Чтоб шла за тобою с готовностью рать.
Коль вражеский вождь попадется в полон,
Ты тотчас его не казни, разъярен.
Ведь может быть так, что один из вождей
Захвачен врагом из дружины твоей,
И если покончишь с плененным врагом,
С твоим не увидишься больше вождем.
Не знавший судьбины жестоких оков…
Бывает к плененным жесток и суров.
Тому, кто изведал плененья печаль,
Несчастных плененных становится жаль.
Коль вождь полоненный обласкан тобой,
Возможно, что сдастся тебе и другой.
Не лучше ль десяток предавшихся вновь,
Чем в сотне набегов пролитая кровь?
О царь, если друг твой в родстве со врагом,
Смотри, как бы козней не строил тайком.
Быть может, о кровном он вспомнит родстве,
И месть зародится в его голове.
А
