больше её сознания и от только что пережитого сделалось тошно даже на физическом уровне. Её мутило. Собственное тело казалось грязным.
До сих пор она думала, что её воля чего-то стоит, но Клод доказал ей, что она такая же глупая овца, как и все. Сгодится только на пропитание. И, подобно всем людям, бежит на убой, ласково повизгивая.
Глянув в зеркало, Николь ужаснулась собственному виду. Такой ещё называют «героиновым шиком». Черты лица заострились, глаза обвело тёмными тенями, губы истончились.
Она ощутила приступ дичайшей ярости:
– Что это только что сейчас было?!
– То, что ты просила у меня, ангелочек. За чем пришла – ответы на твои вопросы. Теперь ты знаешь, как выглядит жизненная энергия человека и что испытывает человек, попавший в сеть наших чар.
– Я не этого просила!
– Так говорит каждый человек. Столкнувшись с последствиями своих желаний большинство предпочитают отрицать их.
– Правду говорят про вас, демонов – вам нельзя доверять! Ты обещал не трогать меня!
– Я и не трогал. Твоя девственность при тебе. Один глоток жизненной энергии не способен всерьёз повредить даже человека.
Клод склонил голову к плечу:
– И, рискну напомнить, наполовину ты тоже демон. С большим, пусть и не раскрытым потенциалом.
– Человеческая кровь во мне сильнее!
– Не обманывай себя, крошка, – он почти грубо схватил её за руку.
Возмущённая, Николь попыталась вырваться. После того, что она пережила по его милости совсем недавно, ей было невыносимо даже стоять рядом, не то, чтобы вновь ощущать его прикосновения.
– Пусти!
Вырываться было бессмысленно. В инкубе была нечеловеческая сила.
Его глаза скользнули по её руке. Безуспешно.
– Кольцо, – с иронией проговорил он. – Теперь понятно. В какой-то мере оно блокирует твою силу. А зря. От силы отказываться глупо. Это даже людишки знают.
Он, наконец, разжал пальцы, отпуская её.
– Зря я пришла к тебе!
Клод глядел на Николь. Глаза его сейчас были, как обычно. Красивыми, но ничего сверхъестественного.
Николь никогда в жизни ещё так не злилась. От одной мысли о том, что она ему позволила, что она себе позволила, звериная ярость поднималась из глубины, разливалась по рукам и ногам.
Её дико подмывало дать ему по морде, расцарапать наглую физиономию в кровь – вовсе уничтожить.
– Ты обещал помощь, а вместо этого питался мной. Ты не имел права трогать меня. Ты – мой брат! Как мне отмыться от всего того, что случилось?! Как жить с этим дальше?!
– Проблема в нашем родстве? – лениво откликнулся он. – Ну, так утешь себя, убедив, что я мог солгать, назвавшись тем, кем не являюсь. Что никакой я тебе не брат, а просто наглый проходимец.
– Это правда? – с надеждой вскинула глаза Николь.
– Насчёт
