Мор была тяжелее, чем мне помнилось. Там, в Ла-Пасе, когда мы вышли из кафе, она со своими кудрями буквально парила над землей. А теперь в ее походке чувствовалась какая-то сдержанность.
Я молча ступал за ней, пока мы не дошли до огромного плоского камня величиной с двуспальную кровать. Вокруг всюду росли кусты желтого дрока, только с одной стороны открывался роскошный вид: зеленые холмы, пологие склоны которых спускались к западу, до самого моря.
Мор села.
Во впадинах на камне все еще не высохла вода. Я нашел, где посуше – чтобы и недалеко от нее, и не очень близко.
Она обхватила свои колени, повернулась ко мне лицом и посмотрела на меня таким странным двухчастным взглядом: сначала прямо, а потом опустив глаза – спросила:
– Как дела?
– Как у меня дела?
– Да, как у тебя дела, Омри?
В последнее время у меня частенько спрашивают, как дела, подумал я, но никто не задавал этот вопрос так, как она. С истинным любопытством. Таким, что хочется ответить искренне. Невероятно: всего двумя словами она отделила нас двоих от всего мира.
– Ну, по-моему… это тебе сейчас очень трудно… тебе точно тяжелее, чем мне, – сказал я.
– Ты целовался еще с кем-нибудь, после того как мы поцеловались в Ла-Пасе?
– Нет.
– Ты монах, что ли?
– Я разборчивый.
– А чем ты вообще занимаешься? Я ничего не знаю о тебе.
– Я физик-ядерщик.
– Вау.
– Я музыкант.
– Да ладно. Ты тоже скрипач?
– А что? Кто-то скрипач?
– Ронен… играл.
– У меня – барабаны и другие ударные. Слушай… Может, расскажешь, что… что происходит?
– Расскажу, но мне нужно… в общем, в свое время.
– Тебе холодно?
– А что?
– Ты дрожишь. Хочешь мою куртку?
– Не поможет. Это с тех пор, как… мы были на Дороге Смерти. Мне все время холодно. Неважно, сколько всего на мне надето. Этот холод внутри.
Я снял куртку, накинул ей на плечи и сказал:
– Извини, мне больно на тебя смотреть.
– Спасибо, – ответила она. Рукава остались болтаться, продевать в них руки она не стала. – Так… музыка тебя правда кормит?
– Что это мы все обо мне?
Она кивнула. Дважды. И шрамик между ее бровями стал немного глубже.
Я сказал:
– Я разработал мастер-классы, которые называются «Ритм сердца», и провожу их в разных школах.
– И что вы делаете на этих мастер-классах?
– Тебе правда интересно?
– Правда-правда, – сказала она. И оперлась подбородком на согнутую ладонь, как тогда, в Ла-Пасе.
– Я учу детей внимательно слушать. Все это поколение – ходячий дефицит внимания. Большинство не
