младше Отто. Глубоко верующая, даже набожная, она была в то же время открытой, естественной и жизнерадостной. Ее внутренняя глубина, искренняя вера и целеустремленность привлекали Бисмарка; интерес быстро перерос в настоящее чувство.
В свою очередь, Мария увидела в беспокойном, мятущемся скептике, к которому прониклась искренней симпатией, идеальную почву для духовного просвещения – одной из составляющей пиетизма была убежденность в необходимости миссионерской деятельности. Ее завораживали сила и энергия, которые излучал Бисмарк (в одном из своих писем она назвала его «померанским фениксом»[73]). Наверняка сыграло свою роль и то, что Отто обладал весьма импозантной внешностью: высокий, атлетического телосложения, с короткими светлыми волосами, аккуратно подстриженными усами и густыми бровями, под которыми светились большие выразительные глаза, с мягким тембром голоса, – он был предметом тайных мечтаний многих молодых померанских дворянок. «Он выглядел молодо, но по сути был совершенно зрелым мужем», – описывал Бисмарка в 1846 году один из современников[74].
Эта история наверняка имела бы счастливый финал, если бы не одно крайне весомое обстоятельство: на момент знакомства Мария уже была помолвлена с Бланкенбургом. Сложился классический любовный треугольник – готовый сюжет для мелодрамы. Молодые люди тщательно скрывали свои чувства, хотя это давалось им все труднее. Их неудержимо влекло друг к другу. В своих письмах к подругам Мария не раз мимоходом сравнивала Отто со своим женихом, причем не в пользу последнего. Однажды, гуляя по саду вместе с ними обоими, Мария сорвала два цветка. Морицу она подарила синий – символ верности и преданности; на долю Отто досталась алая роза – символ страстной любви.
Свадьба Марии и Морица состоялась в октябре 1844 года. В отношениях между молодыми людьми это мало что изменило; Бисмарк был частым гостем в поместье Бланкенбургов Кардемине, они по-прежнему беседовали на религиозные темы, Мария все так же стремилась обратить молодого бунтаря к истинной вере. Однако Бисмарк был непреклонен, заявляя, что вера должна быть дарована свыше, и свежеиспеченная госпожа фон Бланкенбург с досадой писала приятельнице: «Меня всегда приводила в уныние мысль о том, что один человек не способен помочь другому. Видеть человека, который так страдает от холода безверия, как Отто фон Бисмарк, весьма грустно»[75].
Одним из способов помочь ему – а также разрушить драматический треугольник – Мария сочла поиск для Бисмарка подходящей невесты. В 1844 году супруги Бланкенбург познакомили Отто с близкой подругой Марии, двадцатилетней Иоганной фон Путткамер (дальней родственницей вышеупомянутой Оттилии). «Было бы затруднительно воспевать ее красоту, а о духовной оригинальности и говорить не приходится» – так характеризует ее один из современных биографов Бисмарка[76]. Мария фон Тадден описывала свою подругу как «свежий, бурлящий
Цит. по:
