style="font-size:15px;"> – Шалом-шалом… – не удивившись, ответил Каплун и спросил: – Вус осты гебрахт?[22]
Услышав знакомую речь, Гройсман решительно скинул брезент. В лучах утреннего солнца блеснули зеленые горлышки. По двору распространился густой запах сивухи.
Пока радостные красноармейцы разгружали самогон, Гройсман и Каплун познакомились, разговорились и почти сразу подружились.
В конце беседы Каплун заплатил за товар. Гройсман отсчитал пятнадцать процентов и вернул Каплуну. Пересчитав комиссионные, Исаак покровительственно похлопал Лейба по плечу и весело сказал:
– Теперь ты видишь, шо с нами, коммунистами, таки можно иметь дело?!
Красная армия квартировала в Райгороде две недели. Все это время бойцы беспробудно пили, дрались и орали революционные песни. Нанесли местечку значительный урон: повалили заборы, вытоптали огороды, переломали кусты и фруктовые деревья. Самогон красноармейцы получали со склада, а закуску им предложили добывать самостоятельно. В итоге во многих хозяйствах недосчитались кур, уток и гусей.
Гройсман слышал, как сосед Гнатюк жаловался другому соседу:
– Забрали порося и тут же прирезали!
– Скажи спасибо, шо тебя не прирезали…
– Та не, красные не убивают. Насилуют, это да…
– Та ты шо! А кого снасиловали?
– У Терентихи, эту…
– Та ты шо!!!
– Та не, козу…
– А, ну слава Богу. А Терентиха шо?
– Шо-шо… Ничо. Сказала: «Могли ж забить! А так – ничо страшного…»
Потом власть опять сменилась.
Выбив красноармейцев, Райгород занял отряд Добровольческой армии Деникина.
– Г-граждане к-крестьяне! – заикаясь, выступал на сельском сходе белогвардейский штабс-капитан. – Революция з-закончилась! Большевистский мятеж п-подавлен! Мы наведем к-конституционный порядок! Восстановим м-монархию!
Евреи слушали, обменивались тревожными взглядами. Крестьяне одобрительно кивали. Из толпы кто-то осторожно интересовался:
– А горилку пить будете?
– А курей, свиней резать?
– Не б-бойтесь! – отвечал штабс-капитан. – К-коммунистическая мразь б-будет на-аказана! Жиды за все о-ответят!
Толпа встревожилась. «Что с нами теперь будет?» – запричитали люди. «Что будет со всеми, то будет и с вами», – отвечали им другие люди. Но как бы там ни было, после таких слов в воздухе повисло тревожное ожидание погрома. Прошли слухи, что по степени жестокости и масштабу разрушений деникинские погромы страшнее прежних, дореволюционных.
В тот же вечер в синагоге собрался совет общины. Посовещавшись, решили, что есть только один выход – откупиться. Дали команду собирать золотые монеты и украшения. Стали прикидывать, кого назначить парламентером. Не сговариваясь, подумали
Что ты привез? (
