не скажу, а тебе дам снадобье, от которого ты будешь спать спокойно и крепко.
И Эстер вышла.
От ее умиротворения не осталось бы и следа, задержись она за дверью. Ибо Полом овладело мальчишеское веселье, и он, оставшись один, хохотал до слез над доверчивостью сердобольной горничной.
Глава IV
Исчезновение
– Красивый юноша, такого любой женщине не зазорно сыном назвать, – говорила Эстер дородному дворецкому по фамилии Бедфорд. Они задержались на пороге холла. Было осеннее утро, и им хотелось посмотреть, как юная барышня выезжает на ежедневную прогулку.
– Вы правы, миссис Эстер, хорош собой… Вот смотришь на него – настоящий грум, иного леди и пожелать не может. Только мне все кажется, будто он не для такой службы родился, – отвечал Бедфорд, одобрительно качая головой.
Бедфорд не преувеличивал: Пол выглядел как истинный джентльмен, хотя в этот самый момент, как пристало груму, держал за поводья белого пони своей маленькой госпожи. И такое впечатление он производил всегда, чем бы ни занимался и во что бы ни был одет.
Сейчас на юноше красовался синий камзол с серебряными пуговицами, тулью его шляпы обвивала лента, расшитая серебряными нитями, бриджи сияли белизной, шпоры так и сверкали, перчатки были без единого пятнышка, а пояс туго повязан вокруг тонкого стана. Этот костюм как нельзя лучше оттенял смуглое лицо. При встрече с Полом краснели и жеманились все без исключения молоденькие легкомысленные служанки. Джентльмен Пол – такое прозвище юноша получил от слуг. В их компании он держался несколько надменно и не вступал в разговоры, однако ему симпатизировали, ведь Эстер приподняла завесу тайны над его происхождением, и вокруг нового грума возник романтический флер. Теперь, погруженный в свои мысли, Пол облокотился на спину послушного пони и словно не замечал, что за ним наблюдают и о нем шепчутся. Впрочем, едва появилась Лиллиан, Пол взялся за исполнение обязанностей грума с таким видом, будто находил в этом радость. По главной аллее он ехал след в след за своей госпожой. Потом Лиллиан свернула на тенистую тропу, оглянулась и велела в характерной для себя, не допускающей возражений манере:
– Поезжай рядом. Я хочу поговорить.
Пол повиновался и некоторое время – пока всадники не достигли зарослей орешника – развлекал госпожу веселой болтовней. В орешнике он бросил поводья, ловко спешился и набрал спелых орехов для Лиллиан.
– Как мило. Остановимся здесь, передохнем. Я полакомлюсь орешками, а ты нарви цветов. Хочу собрать букет для мамы, ведь полевые цветы она предпочитает садовым.
Пока Лиллиан угощалась орехами, Пол принес ей целую охапку поздних цветов. Эти цветы он держал перед нею на вытянутых руках, и Лиллиан не спеша, со вкусом взялась составлять букет.
– В Парке каждый грум, сопровождающий леди, носит бутоньерку, – заговорила девочка. – Значит, тебя тоже надо украсить.
И она вдела алый мак в петлицу темно-синего камзола.
– Благодарю
