мощные плечи и дряблые руки в старческих пигментных пятнах, крупные, яркие бусы на шее, на пальцах множество колец, лаковые туфли на неприлично высоком для её почтенного возраста каблуке, элегантная шляпка – казалось, дама совершила набег на костюмерную театральной студии, выбирала впопыхах, хватая первое, что под руку попадётся, в итоге получилось то, что получилось. А потом, в том же театре, она заскочила в гримёрку, опять же впопыхах намалевала губы алой помадой, нарисовала румянец в полщеки, углём подчернила брови. Красотка, ничего не скажешь!
– Проходите, присаживайтесь, – пряча улыбку, предложил следователь. Ради такого колоритного свидетеля поездку можно и отложить.
Она, забыв держать марку, плюхнулась с разгона на стул, раскрыла веер, принялась яростно обмахиваться, изучая следователя внимательными, жадными до сплетен глазами. Она из тех старушек, что в своё время стайками собирались у подъездок многоэтажек и перемывали кости всем проходящим мимо. Многим из них, как свидетелям, цены не было, знали всё и обо всех в мельчайших подробностях. Сергей многозначительно посмотрел на даму, не помолчать же она сюда пришла, и она заговорила.
– Меня зовут Макеева Зоя Михайловна. Я проживаю в деревне Владыкина гора и являюсь соседкой Белова Руслана Ивановича.
– И? – не понял следователь.
– Ну как же… – дама растерялась, веер в её руках запорхал с устрашающей скоростью. – К нам в деревню давеча, аккурат на прошлой неделе следователь приезжал, расспрашивал родню Руслана про его алиби. Правильно я сказала? Алиби?
– Совершенно верно. Будьте любезны, поясните мне, кто такой Белов Руслан Иванович?
– Ну как же… – повторила она. – Наш он, деревенский, то бишь родился в деревне, а как школу-то закончил, так и уехал в город, поступать. Так и не вернулся больше. Приезжает с семьёй на праздники да выходные, в городе живёт…
– Зоя Михайловна, всё это очень интересно, но я никак в толк не возьму, по какому делу вы к нам пожаловали, и что за Руслан такой? – нетерпеливо перебил Тёпленький.
– Так ведь в школе он работает, где девчонка пропала… – выдала, наконец, Зоя Михайловна, кокетливо поправила шляпку. – Его как свидетеля опрашивали, он девчонку-то ту последним видел…
– Так… уже кое-что. Это что же за девчонку-то? Эльвиру? Ту, чью фотографию по телевизору показывали?
– Да. Так что я хочу сказать… Врёт он! И родственники врут! Выгораживают, стало быть! – безапелляционно заявила она. – Шестого он приехал, это да, гульбанили они с братом, песни почитай всю ночь горлопанили, а потом рассорились. Дюже сильно кричали друг на дружку, вся деревня слушала. Так и уехал тогда Руслан-то, как есть уехал, а вернулся за своими только девятого числа днём. Где был – не знаю и знать не хочу, да только следователю про то и словечка не сказали.
– Понял вас. Делом пропавшей девочки не я занимаюсь, но, если под протокол повторите всё, благодарен буду, передам следователю показания ваши, вдруг помогут.
– Повторю, –
