Катя вытащила со спины некое подобие раскладного шеста – я сначала и не принял его за оружие. Шест оказался плевательной трубкой. Лента шприцов пряталась под одной из верхних юбок, обещая наполнить тела несчастных ядом. Чем она, конечно, и должна была заниматься.
Ну а стоящая на страже Майя будет щупать плечи и спины поганцев подобием тех огненных ос, что она уже являла, когда мы гнались за святочертым.
План был идеален и надежен, что швейцарские часы, но другого у меня не было, а остальные решили продемонстрировать свою безыдейность.
Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги…
План решил, что он говно, он брезгует и, честно говоря, отказывается во всем этом участвовать. А потому он пошел домой, а мы – на хрен.
Наперекосяк пошло все, что только могло пойти. Стеклянные шарики бахнули, как им и было положено. Вырвавшийся на свободу вихрь тотчас же обратился в густой дым – мы нырнули в него с Кондратьичем. Трижды проверенное ружье решило в этот раз выдать осечку. Ухмыльнувшийся нашим первым неудачам гмур был размером едва ли не с человека. Голову его украшала задернутая на лоб деревянная маска, в руках он сжимал светящийся огнем посох.
Он взмахнул им, словно волшебной палочкой – дух ветра тотчас же приволок нам свое дитя, кусачим сквозняком схватил за нос и щеки. Дым, будто подхваченная разбойником сумка, мигом испарился, оставив нас с Кондратьичем как на ладони.
На нас тут же обрушился самый настоящий град – мерзкие коротышки, прежде чем схватиться за кривые ножи, решили угостить нас волной отравленных дротиков. Майка вскрикнула первой: кажется, я сам забыл, что видел собственными глазами. Эти поганцы умело притворялись, прячась под настилами, засыпанными землей. Один из них, перебирая кривыми ногами, вмиг оказался с пламенной дочерью Тармаевых. Пламя, метнувшееся с ее ладоней, ударило ему в лицо – несчастный взвизгнул за миг до того, как лишился головы. Алиска, обещавшая прикрыть наши задницы, теперь была занята совершенно другим. Ее клинок вспорол брюхо второго, спешащего повторить подвиг собрата, коротышку. Словно танцуя с клинком, она располовинила бедолагу, третьего лишила ног, добила паршивца размашистым ударом – словно попавший в адские тиски, несчастный взорвался кровавым облаком.
Майя припала на колено, вырвала миниатюрный нож из лодыжки – невелика рана, смертелен яд. Будто змей, он побежал по ее венам, всеми силами спеша к самому сердцу. Слабость обрушилась на плечи девчонки неподъемным грузом.
Кондратьич был следующим – Менделеева успела швырнуть впредь нас конус гранаты. Потоком воздуха, взорвавшись, он спешил перемолоть склизкую, гнилую древесину подземья, разбить ее о камень стен. Но один из дротиков пробил Кондратьичу руку насквозь – старик выронил некстати заклинившую винтовку.
Гмур-шаман возликовал. Посох в его руках очертил круг над косматой головой. Да-да, уныло отозвалось мне ясночтение, это именно то, о чем и подумал.
Проклятие обещало лечь на наши плечи ужасными болезнями, годом неудач
