с Ибрагимом – я развязал тесемки, выудил пирожное, жадно вгрызся в него зубами. Есть не хотелось, меня мутило, но надо было.
Избежать ясночтения оказалось сложно. Словно воочию, одной лишь силой воображения, я нарисовал полоску здоровья. Обвал меня не пощадил, утащив с собой всю выносливость. Мана болталась почти что на нуле – то ли в бескрайних просторах своих сновидений я отчаянно творил одно заклинание за другим, то ли сегодня Биска решила меня наказать за то, что проснулся не в ее объятиях.
Нещадно кололо ступни, каждый шаг отдавался так, будто я гулял по острой стальной стружке. Ноги слушались плохо, глазам и носу не хватало света. Усмехнулся – вот же ж! Никогда бы не подумал, что на себе смогу испытать ту хохму про «дышать темно».
Чуть не споткнулся о торчащую из-под камня руку – один из гмуров, обращенных нашими стараниями в жмуров.
В воздухе стоял мерзкий дух слежавшейся пыли и свежей мертвечины – некоторых Кондратьичу пришлось уложить после случившегося.
Или это был я?
Ничего не помню с того момента, как начался обвал.
Боль отступила, когда я сгрыз яблоко. Мана, которой резко стало лучше, вернула если и не бодрость духа, то хотя бы желание жить.
С яблоком вытащил одну из свечей – ухмыльнулся, вспомнил, что у меня даже не было спичек. Будь рядом Алиска, – наверняка бы смогла управиться с магическим предметом. Я потеребил подбородок – а ведь у меня самого такой опыт был, когда я чуть не залил нутро Менделеевой огнем. Может, и сейчас получится? Не должно же оно, в самом деле, быть сложно, как ракетные техноло…
Получилось.
Пламя откушало пару единиц маны, вспыхнуло едва ли не из огнемета, струей ударив в потолок – я чуть не выронил свечу.
Свет можно было регулировать маной же – а торгаш-то умолчал, что его игрушки столь требовательны.
Зато света давали куда больше, чем фонарь Ибрагима или птенец Майки…
Майка…
Я набрал побольше воздуха в грудь – рано или поздно надо принять мерзкую правду. Надежда жила во мне одним лишь честным словом. На что можно надеяться, если Тармаева была обречена.
Я ждал сообщения о ее гибели сразу же, как только растянул перед глазами окно интерфейса. Ясночтение, словно желая нагнать побольше жути, прискорбно и загадочно молчало.
Я глянул лог – тот был полон сообщений о полученном мной уроне, о крупицах опыта, что падали мне на счет… Система отдавала должное моим умениям, не забывала напомнить о текущем состоянии…
Дебаффы злыми псами грызли мои характеристики, словно вопрошая – что, дружочек? Думал, что прерванное проклятие изыдет прочь, как сраная бздень? Дунь, плюнь, ногой притопни – и поминай как звали? Нет уж, лови, родимый, обратку.
Страшно даже представить, что должно было быть, если бы на нас обрушилась не эта урезанная альфа-версия, а полноценный релиз.
Я покачал головой – на ум шли какие-то странные, неуместные сравнения.
Вскоре
