смотрела, и все смотрела, когда из-за края света показалась мачта с флагом манджарского корабля.
12
– Вы – монах хин.
Распорядитель первого ранга Юмель произнес это без усмешки и вообще без всякого выражения. Он был весь серый – серое лицо, и редкие волосы с залысиной, и зубы. Акйилу представлялось, что, объяви он себя самим Пустым Богом, этот человек не изменился бы в лице.
– Последний хин Ашк-лана, – отозвался он.
Министр и глазом не моргнул. Как знать, может, эта способность – не моргать в ответ на самые невероятные заявления – и вознесла его до первого ранга. Распорядители третьего и второго рангов куда откровенней выражали недоверие. А распорядитель назначений четвертого ранга чуть не захлебнулся чаем.
– Последний хин Ашк-лана, – повторил Юмель (и слова его звучали серо).
– И друг императора. Кадена уй-Малкениана.
Юмель, будто от большого смущения, потупил глаза.
– Император Аннура – Адер уй-Малкениан, да воссияют дни ее жизни.
– Мне это известно, – согласился Акйил. – Я пришел рассказать ей о брате. У меня от него послание.
– Каден уй-Малкениан уже пять лет лежит в гробнице.
– И послание давнее, – простодушно улыбнулся ему Акйил.
Распорядитель нахмурился, рассматривая лежащую перед ним пухлую учетную книгу. В помещении царил безупречный порядок. Глянуть не на что, не считая стен красного дерева с окошком на старый клен, толстой книги, стола и самого Юмеля. Может, его вознесла до первого ранга не скрытность, а умение тянуть время. Может, он, замучив просителей скукой, раз и навсегда отбивал у них охоту обращаться к императору.
– Позволительно ли мне, – спросил наконец распорядитель, – рассчитывать, что императору знакомо ваше имя?
– Каден мог обо мне упомянуть.
Хотя это вряд ли. Когда империя рвала себя на части, Акйил сидел в жопе мира, но и туда дошли слухи, что Каден с Адер очутились по разные стороны разлома. Рассказывали, что Адер только тогда явилась в столицу и примкнула к брату, когда империя захлебнулась в войнах. Акйил с трудом представлял, чтобы в их разговор – или в один из разговоров – замешалось его имя. «Был у меня в монастыре приятель. Маленький воришка из Ароматного квартала. Тот еще плут…» Чем больше думаешь, тем невероятней это кажется.
Юмель перевернул страницу пухлого тома, за ней еще и еще одну и неспешно покачал головой.
– Вы, конечно, понимаете, что у императора, да воссияют дни ее жизни, мириады дел.
– С одним из них я мог бы ей помочь.
Не сказать чтобы распорядитель первого ранга просветлел, но положительно – стал чуточку менее серым.
– Приношения можете оставить у меня, – сказал он. – Заверяю вас, что они будут представлены императору.
Акйил покачал головой и легонько постучал себя по лбу.
– Все, что я принес, здесь.
– А, послание… – Юмель снова
