брата, – наконец подала голос император.
Она говорила рассеянно и равнодушно, как бы не слишком замечая его присутствие. Играла роль, конечно. Отлично играла, но он и не ждал любительской игры.
Акйил, не поднимая глаз, кивнул.
– Расскажите мне о нем.
Проверка. Каждый мог бы раздобыть истрепанный балахон, и ни для кого не тайна, что наследник Нетесаного трона обучался у хин. Акйил сильно удивился бы, окажись он первым, кто набивался в знакомцы брата императора. Его история, хоть и реальная, не делалась от того правдоподобнее.
«Вот тебе урок о том, – подумал он, – чего стоят вымысел и правда».
– Он не любил варенья, – наконец отозвался Акйил.
– Я думала, ваши монахи питались кореньями и жидкой кашей.
– Монахи, – кивнул Акйил, – большие охотники до кореньев. Но под конец лета в долине внизу поспевали ягоды синики. Хью и еще кое-кто варили варенье. Так себе варенье, надо сказать, но вкуснее всего, чем кормили в Ашк-лане. Я как-то стянул целый горшок, спрятал у себя…
– Не понимаю, какое отношение это имеет к моему брату, – поторопила император.
– Каден его терпеть не мог. Вроде как оно слишком вязкое и пальцы от него склеиваются. Я ему говорил, что он чокнутый – отказываться от единственного лакомства, какое найдешь в этом Шаэлевом монастыре, только когда он кого слушал?
Император не отвечала. Где-то в глубине дворца гонги начали отзванивать середину утра. И только когда они смолкли и замер последний отзвук, Адер снова заговорила.
– Я ожидала, что вы выберете в доказательство тайну важнее. Некое великое откровение.
Акйил пожал плечами. Во всяком случае, попытался. Не так это просто, когда ладонь эдолийца грозит раздробить плечо в кашу.
– Разум ничего не знает, – ответил он (эта древняя премудрость хин всегда его раздражала; ладно, зато сейчас пригодилась). – Любовь живет в ладонях, в глазах, на языке.
– Очень похоже на болтовню моего брата, – фыркнула император.
– Нас, ваше сияние, воспитал один орден болтунов.
Смешок у Адер вышел невеселый.
– Брант, Хугель, оставьте нас.
– Ваше сияние… – возразил было гвардеец.
– Если все выполнили свои обязанности как должно, – оборвала император, – его с первого шага во дворец уже десять раз обыскали.
– И с похвальным тщанием, – вставил Акйил.
Хугель – или, может быть, Брант – басом пророкотал:
– Убить можно и без оружия.
– Если он меня убьет, надеюсь, ваша месть будет страшна. А до тех пор, также надеюсь, вы будете выполнять мои распоряжения.
Железная рука отпустила плечо Акйила.
Шаги удалились, с глухим стуком захлопнулась деревянная дверь. Щелкнула задвижка.
Акйил остался на коленях
