играть? У вас ничего не оставалось?
– Так, мой друг, но у нас оставался еще бриллиант, который у вас на руке, я только вчера заметил его.
– Этот бриллиант, закричал д’Артаньян, схватившись быстро рукой за перстень.
– А как я в них знаток, потому что имел их когда-то, то я оценил его в тысячу пистолей.
– Надеюсь, сказал д’Артаньян, полумертвый от страха, – что вы не говорили ни слова о моем бриллианте?
– Напротив, любезный друг, вы понимаете, что этот бриллиант составлял последнюю нашу надежду; с ним я мог отыграть седла и лошадей и выиграть денег на дорогу.
– Атос, вы приводите меня в ужас.
– Так я сказал своему партнёру о вашем бриллианте, который он тоже заметил. Зачем же, любезный друг, вы носите на руке вещь, блестящую как звезда, и хотите, чтобы на нее не обращали внимания? Это невозможно.
– Оканчивайте, оканчивайте, вы убьете меня своим хладнокровием.
– Мы разделили бриллиант на десять частей, в сто пистолей каждая.
– Вы смеетесь надо мной и испытывайте меня, сказал д’Артаньян, начав сердиться.
– Нет, я вовсе не шучу; посмотрел бы я, что бы вы сделали на моем месте: две недели я не видал человеческого лица и беседовал с одними бутылками.
– Это не причина, чтобы проиграть мой бриллиант, сказал д’Артаньян, судорожно сжимая руку.
– Выслушайте до конца; десять кушей по сто пистолей были назначены на десять раз; в тринадцать игор я проиграл все тринадцать ударов, – это число всегда было роковым для меня – тринадцатого июля…
– Черт возьми, сказал д’Артаньян, вставая из-за стола; слушая эту историю, он совсем забыл о вчерашней.
– Имейте терпение, сказал Атос, – у меня был план. Англичанин был оригинал: я видел, что утром он разговаривал с Гримо, и Гримо сообщил мне, что он прёдлагал ему поступить к нему в услужение. Мы стали играть на бедного Гримо, разделив его на десять кушей.
– Вот так игра! сказал д’Артаньян, невольно захохотав.
– Игра на Гримо, слышите ли? и на десять частей Гримо, который весь не стоит червонца, и отыграл бриллиант. Пусть говорят после этого, что настойчивость не добродетель.
– Право, это смешно, сказал утешенный д’Артаньян, помирая со смеху.
– Разумеется, как я увидел, что мне везет, то принялся опять играть на бриллиант.
– Ах, черт возьми, сказал д’Артаньян, нахмурившись.
– Я отыграл ваше седло, вашу лошадь, потом мое седло, мою лошадь, потом опять все проиграл. Потом я опять отыграл ваше седло и мое и остановился. Вот в каком положении наши дела.
Д’Артаньян вздохнул свободно, как будто у него гора свалилась с плеч.
– Наконец бриллиант мой цел? спросил робко д’Артаньян.
– И неприкосновенен, мой друг, да еще уцелели седла вашей лошади и моей.
– Что же мы будем делать с седлами без лошадей?
– А вот что я придумал.
– Атос, я боюсь ваших затей.
– Послушайте,
