каждой встрече и вздохи; но озабоченный желанием понравиться знатной даме, он пренебрегал субреткой: кто охотится за орлом, тот не смотрит на воробья.
Но теперь наш гасконец понял, какую выгоду он может извлечь из этой любви, которую Кетти так наивно предлагала ему: перехватывать письма к графу де Варду, узнавать свежие новости и иметь во всякое время вход в комнату Кетти, смежную с комнатой ее госпожи. Вероломный, он жертвовал уже мысленно бедною девушкой для того, чтобы волею или силою добиться любви миледи.
– Хорошо! – сказал он. – Хочешь ли, милая Кетти, я представлю тебе доказательство своей любви, в которой ты сомневаешься.
– Какой любви? – спросила она.
– Той, которую я буду иметь к тебе.
– А какое же доказательство?
– Хочешь ли, я сегодня проведу с тобой то время, которое обыкновенно проводил с твоею г-жой?
– Хорошо, хорошо, очень рада, – отвечала Кетти, хлопая руками.
– Ну, милое дитя, – сказал д’Артаньян, усаживаясь в кресло, – позволь сказать тебе, что ты лучшая субретка из всех, каких я видал.
Он так много и так нежно говорил ей в этом роде, что девушка поверила, потому что желала этому верить. Впрочем, к великому удивлению д’Артаньяна, хорошенькая Кетти защищалась довольно решительно.
Время проходит быстро в любовных объяснениях. Пробило двенадцать часов; в то же время раздался колокольчик в соседней комнате.
– Боже мой! – сказала Кетти, – госпожа зовет меня. Уйди скорее, уйди!
Д’Артаньян встал, взял шляпу, как будто хотел уйти; но вместо того чтоб отворить дверь на лестницу, он отворил дверь большого шкафа и спрятался между платьями и пеньюарами миледи.
– Что это вы делаете? – спросила Кетти.
Д’Артаньян, вынувший прежде ключ, заперся в шкафу, не ответив на вопрос ее.
– Что же, – кричала миледи пронзительным голосом, – спите вы что ли; что не идете на мой звонок?
Д’Артаньян слышал, как отворилась дверь из комнаты миледи.
– Я здесь, миледи, я здесь, – закричала Кетти, побежав навстречу своей госпоже.
Они вошли в спальню, а так как дверь была отворена, то д’Артаньян слышал, что миледи еще несколько времени бранила свою служанку, потом она успокоилась, и разговор зашел о нем, пока Кетти раздевала ее.
– Итак, я не видала сегодня нашего гасконца, – сказала миледи.
– Как, сударыня, неужели он не приходил? Он начал ветриничать, прежде чем достиг счастья.
– О, нет, его, верно, задержал де Тревиль или Дезессар. Я знаю, Кетти, что он у меня в руках, и я его не выпущу.
– Что же вы с ним сделаете?
– Что я сделаю?.. Не беспокойся, Кетти: между этим человеком и мною есть что-то такое, чего он не знает. Через него я едва не лишилась доверия кардинала. Я отомщу ему за это!
– А я думала, что вы его любите.
– Я ненавижу его. Этот негодяй имел в своих руках жизнь лорда Винтера и не убил его, а я через это теряю триста тысяч ливров годового дохода.
– Правда, –
