style="font-size:15px;"> – Вновь скрепи кольцо молотом и огнём. Ты один можешь помочь мне в этом.
– Я так ловко исправлю трещину в золоте, что даже твой отец будет доволен, – сказал Вёлунд. – Что же касается твоей матери, кольцо понравится ей ещё больше. Да и тебе оно придётся по душе. Вот нагрудные пряжки – я весьма искусно их изготовил. Посиди на скамье, поиграй ими, пока я займусь кольцом, и выпей пива, которое я принёс.
Бёдвильд восхитилась пряжками. Она и впрямь захотела пить и выпила целый рог пива, который услужливо поднёс ей Вёлунд. От пива она сильно захмелела и уснула тут же на скамье, чем Вёлунд тотчас воспользовался. Он овладел девицей, а затем торжествующе воскликнул:
– Отомстил я за все обиды, которые причинил мне конунг, кроме одной, самой тяжёлой!
С этими словами кузнец надел на палец заговорённое Хервёр кольцо и тотчас поднялся в воздух. Перенесясь при помощи колдовства Хервёр к хоромам Нидуда, он сел на ограду перед спальней конунга и окликнул хозяина:
– Спишь ли ты, Нидуд?
Конунг отвечал:
– Нет, не сплю. Горе меня томит, я лишился сынов. Куда делись, не знаю. Скажи мне, Вёлунд, не ты ли их погубил…
Вёлунд потребовал:
– Сперва поклянись мне, Нидуд, самой крепкой клятвой: бортом своей ладьи, краем щита, хребтом конским, сталью меча, – что не сгубил ты моей жены, прекрасноокой Хервёр, что не стал её убийцей. А другую мою жену ты знаешь, она в твоём доме скоро родит дитя.
Конунг поклялся ладьёй, щитом, конским хребтом и мечом, что не убивал Хервёр.
Вёлунд тогда сказал:
– Возьми свой челн, приплыви на остров, войди в кузню, что для меня ты построил, и загляни под мехи. Там лежат тела твоих сыновей, мною обезглавленных. Там осталась их кровавая кожа. Содрал я кожу с их черепов и сделал из них для тебя, конунг, чаши, обрамлённые в серебро, а из зубов – белые пряжки для Бёдвильд. От меня беременна твоя дочь.
Конунг сказал:
– Горше слов я не мог услышать! Кто же может тебя одолеть? Кто может пронзить тебя стрелой, зарубить мечом, когда паришь ты высоко в небе?
Вёлунд, смеясь над поверженным врагом, поднялся в воздух, оставив внизу поплатившегося за свою жадность конунга. Безутешный же Нидуд позвал раба по имени Такрад и наказал ему:
– Приведи ко мне, Такрад, мою светлоокую дочь, пусть она со мной побеседует.
Трэлл выполнил поручение и привёл к отцу дочь. Нидуд спросил её:
– Правду ли, Бёдвильд, мне сказали, что блудила ты с Вёлундом на Севарстёде?
Бёдвильд ничего не оставалось делать, как со вздохом признаться:
– Правду сказали тебе. С хитроумным Вёлундом была я на острове, и лучше б не знать мне этого часа. Не смогла я противиться силе и не сумела себя защитить…
Песнь
