шесть часов ходу в оба конца, ежели конечно назад вернетесь. Бензин, там еще день, хавчик… Пятьсот!
– Чего пятьсот?!
– Ты че, тупой москвич?! Юаней что ли?! На Руси живем пока что… Рубчиков пятьсот! Договорились?
– Договорились. А когда в путь?
– Через двадцать минут буду у вас. Отбой!
Михаил положил трубку, нацепил очки.
– У нас двадцать минут на сборы…
– Уже поняла! – Даша рывком поднялась на кровати, метнулась в душ, на ходу подбирая предметы туалета. Раздался шум воды, веселые матерщинки. – В этом дремучем краю не ведают, что существует горячее водоснабжение! – звонкий голос разносился эхом в гулкой ванной комнате.
– Тебе весело… – пробурчал Лоренц. – А Петрович сомневается, что мы вернемся назад. И цена несуразная – пятьсот рублей! В Питере за такие деньги можно купить шаверму и пива!
– Это в Питере, милый! – она выскочила, обмотавшись полотенцем, чмокнула любовника в щеку. – Руки в ноги, поехали эрликов ловить!
Петрович оказался аутентичен своему голосу, хотя психологи утверждают, что такие совпадения – редкость. Мшистый, небритый, угловатый как лесной валун, такой же серый и массивный мужик слет сорока с хвостиком. Он стоял, облокотившись на бампер старенького УАЗ Патриота, и вел фривольную беседу с женщиной портье. Сибирский пикап в исполнение аборигенов выглядел необычно.
– К пятнице сменюсь, заеду. Лады?
– Меня не будет! – кокетливо смеялась женщина.
– Мне по хрену. Все одно – заеду!
– Тут один ходит, свиданку предлагает… Что скажешь, Степа?
– В пятницу все скажу. И лосю твоему рога обломаю. Лады?
Он наконец заметил клиентов, распахнул заднюю дверцу машины.
– Кидай шмотки!
Лоренц загрузил палатку, походный рюкзак, проводник скользнул равнодушным взглядом по багажу.
– Палатку напрасно взяли!
– Почему?
– Гнус зажрет! Весной его тьма тьмущая на болотах, – он поднял голову на небо. Искрящиеся звезды усыпали черный купол. – К рассвету доберемся!
Взревел мотор, Петрович высунулся в окошко, махнул рукой.
– До пятницы!
Даша подмигнула Лоренцу, экзотическое путешествие нравилось ей все больше. Молодые люди подпрыгивали на ухабах, водитель не щадил рессоры, мчался не выбирая пути, дорожное покрытие в сибирском городке, словно трактора взрыхлили. Асфальт закончился неожиданно, впереди темной громадой маячил лесной массив. Узкая полоса проселочной дороги вонзалась в чащу, как охотничий кинжал в тушу убитого зверя. В желтом свете фар роились стаями мотыльки, промелькнула, и скрылась в листве крохотная тень, заяц петлял по неведомым тропам. Воздух пах древесной корой, зеленью, и стоячей водой – справа по движению начинались болота, кое – где возникали небольшие озерца, затянутые изумрудной ряской. Вышла полная луна, посеребрив
