спать. Утром заберешь.
– Нет! Я пойду, – перебил её Эйден и бросился одеваться.
На улице было холодно. Змеился по влажной траве туман, негромко брехали собаки, услышав посторонний шум. У ворот виднелся Ставт – отцовский конюх, проверявший лошадей перед поездкой. Остальные слуги спали, как и все поместье.
Бронвен прижала палец к губам и махнула рукой, приглашая Эйдена следовать за ней. Мальчишка, чьи глаза горели от возбуждения, кивнул и, пригнувшись, бросился за сестрой. Старый амбар находился на окраине подворья, Доввен давно собирался его снести и построить новый, но постоянно об этом забывал, отвлекаясь на купеческие дела. Эйден любил лазить в старом амбаре. Там пахло прелым сеном и мышами, а еще можно было спокойно спать, не боясь, что тебя найдет Бронвен или старая Ани. Но сейчас он бежал туда не для того, чтобы спать. Маленькое сердце радостно билось в ожидании подарка.
Бронвен, прячась в тени, скользила от одной постройки к другой, пока наконец не добралась до амбара. Шикнула Эйдену, призывая и его укрыться в темноте, после чего осмотрелась и, улыбнувшись, тихонько свистнула. Через несколько мгновений послышался ответный свист и сердце Эйдена забилось сильнее. Неужели сестра решила подарить ему собственную лошадь? А может это статный каградский жеребец, как у отца?
– Иди, он ждет, – лукаво улыбнулась Бронвен, подталкивая брата в спину. Мальчишка кивнул и завернул за угол. Затем оторопело посмотрел на огромную тень, стоящую у забора. Удивиться Эйден не успел, потому что на затылок обрушился удар и в глазах потемнело.
Очнувшись, он понял, что крепко связан, во рту привкус старой кожи, а одежда мокрая, потому что его бросили на влажную траву. Изогнувшись, мальчик смог повернуть голову и увидел, что неподалеку стоят две темные фигуры. Одна из них была маленькой и хрупкой. Бронвен. А вторая огромная, вонючая и ужасная.
– Как договорились, – в голосе сестры знакомый лёд. Эйден попытался пошевелиться, но веревки, которыми его связали, лишь сильнее впились в кожу, причинив боль.
– Восемь медяков, девица, – у огромного и ужасного даже голос был под стать. Хриплый, низкий и злой. – И не медяка больше. Слишком он мелкий и тощий.
– Идет, – изобразив раздумье, ответила ему Бронвен. Она повернулась в сторону Эйдена и понизила голос, но он услышал. – Проснулся.
– Не боись. Никуда он не денется, – усмехнулся огромный мужчина. Луна, появившаяся из-за туч, осветила его лицо и не будь рот Эйдена заткнут кожаным кляпом, он бы закричал. Мужчина был огромным, косматым и уродливым. У него не было носа и вместо него на лице зияла дыра. Правый глаз закрыт мутной белой пленкой, а левый колючий и злой. Губы толстые, слюнявые, изгибаются в паскудной ухмылке. Но пугал он только Эйдена. Бронвен спокойно стояла рядом, пересчитывая монеты, полученные от мужчины. Закончив считать, она кивнула и улыбнулась. Затем подошла к брату и опустилась на корточки. В глазах привычный лед и равнодушие, но Эйден углядел и радость.
– Прощай,
