отступать. Даже сейчас, спустя столько времени, сердце продолжало болеть. А чужак своим появлением разбередил старую рану.
Днем Нериль загружала себя тяжелой работой: жизнь в Дардаасе научила ее и мыло варить, и воск для свечей плавить, и много чему еще полезному в хозяйстве. Здесь, в Вистхейне, прежний опыт весьма пригодился.
Конечно, мыльных орехов, как в Дардаасе, на севере не было, но она нашла им замену. Раз в месяц закупала в Антфурте животный жир и щелочь, добавляла к ним эфирные масла и вытяжки из цветов, а потом везла свои изделия обратно в Антфурт – на ярмарку.
Местный люд поначалу опасливо косился на странную чужачку. Одинокая женщина с ребенком, появившаяся неизвестно откуда, вызвала пересуды. Но черное вдовье платье и скромное поведение примирило местных с ее присутствием. Вскоре деревенские кумушки уже сами бегали к ней за горшочком ароматного мыла.
Теперь, шесть лет спустя, оборудование мыльной фабрики состояло из трех котлов, дровяной печи и маленькой ступки. Она забирала почти все время Нериль. А еще в хозяйстве имелись куры, корова с теленком и лохматый пес по кличке Гром. Скучать было некогда.
Но по ночам, лежа в холодной одинокой кровати, Нериль давилась немыми слезами. Стоило закрыть глаза – и накатывали воспоминания, которые она тщетно пыталась забыть. Перед ней вставал ее Арген. Его смеющийся взгляд, теплая улыбка, ощущение крепких надежных рук…
Все, что теперь принадлежало другой женщине.
Она гнала от себя эти картины, но они возвращались снова и снова, изматывая душу, лишая сил. Особенно последняя. Та, которую она увидела в зеркале. Ее Арген в постели с другой. Со своей шиами.
– Ненавижу! – шептала она, кусая подушку, чтобы Рей ничего не услышал. – Ненавижу драконов!
И сейчас, вслушиваясь в тишину, повторила эти слова с детским упрямством:
– Ненавижу драконов!
Завтра она потребует, чтобы чужак убирался. А если он откажется, она заберет Рейни и уйдет сама. Конечно, ему об этом не скажет, наоборот, придется разыграть из себя радушную хозяйку, чтобы усыпить бдительность этого Ника. И раз уж его так легко ранить человеческим оружием, то и сонное зелье должно подействовать.
Главное, чтобы он ни о чем не догадался.
А уж с сыном она сама разберется. Пусть лучше он проживет человеком все, что ему отпущено, и слушает сердце, чем станет драконом, которым правят инстинкты.
***
Она привыкла просыпаться с рассветом, когда еще стоит тишина, а солнце только-только начинает показываться из-за холмов.
Но этим утром ее разбудили странные звуки. Глухие, размеренные удары.
Открыв глаза, Нериль уставилась в потолок.
Звуки были знакомыми. Неужели это Бьернар Даберсон рубит дрова? Но он никогда не приходит раньше восьми.
Она перевела взгляд на часы. Стрелки показывали девять, да и яркий свет за окном говорил, что она проспала.
Проспала?!
Нериль подскочила.
Как
