реки походили на платок из теплой козьей шерсти. Казалось, протяни руку, и пальцы утонут в мягком пухе, согревающем, уютном, родном… Но тот, кто скрывался под балахоном, знал, насколько коварны волны пограничной реки. Знал, что ни одна живая тварь не способна войти в седые струи. Знал, что от обессиленных, упавших с небес птиц, которым не удалось пересечь рубеж между Навью и Пеклом, уже через миг после прикосновения к густой, тягучей воде остаются лишь истлевшие кости…
Огненный змей пал на землю сорвавшейся с небес звездою, обратился в добра молодца, провел ладонью по растрепавшимся за время полета и выбившимся из под алого очелья волосам, и лишь после этого повернулся к окутанной в саван фигуре, едва заметной в ночном мраке.
– Тебя пришлось долго ждать… – в голосе жителя Пекла появились шипящие нотки, которых не было слышно, когда он обращался к сове.
Змей дернул уголком изящно очерченного рта:
– Дела – заботы, – с запястья скатился огненный шар. Коснулся высохшей, истрескавшейся земли, и, замерев неподвижным фонарем, хотя бы слегка разогнал царящую вокруг темноту.
– Чужие жены… – продолжили в тон царскому советнику.
В небесно- голубых глазах Огненного Змея полыхнули алые пожарища:
– Не тебе, умрун, меня судить. Сговор у нас не с тобой, с твоим царем.
Этот мертвец – переговорщик появился на берегах Пучай- реки не больше месяца назад: до этого времени были другие, – и, несмотря на это, советник уже успел его возненавидеть.
Смешок- кашель:
– Может, и не мне… Да вот дорожка от Нави сюда прямая – хоженая… А ты небось, к вдовушке какой по дороге заглянул, иначе б скорее здесь был… О вас, Змеях, слава дурная ходит…
– Моя слава – мое дело, – тряхнул русой головой мужчина.
– Так и сговор с Нияном – дело твое… И важность у него поболее будет, чем у чужой солдатки.
Царский советник зло, по- волчьи, ощерился:
– Говори, да не заговаривайся, падаль.
С неба упала огромная сова. Мягко опустилась на плечо фигуры в балахоне, замерла, распахнув золотые глаза…
Казалось, свет созданного Огненного Змеем светильника особо и не докучал ночной птице.
Но ведь ее не должно было здесь быть:
– Откуда в Пекле сова? – Змей даже в ярости головы не терял.
– Совы птицы странные, советник… Летают где хотят… А мою вину прости мне советник, впредь умнее буду, заговариваться не стану… – пошел на попятную умрун.
Мужчина воспринял это как должное:
– То- то же… Пекленец готов исполнить свою часть уговора?
В голосе его собеседника проскользнули сладкие ноты:
– Царь Ниян всегда верен своему слову… – фигура протянула руку: в широком рукаве балахона она казалась еще суше, еще костлявее – и на протянутую ладонь Змея упал тяжелый перстень с черным, зеркально отполированным камнем: – Это только часть его милости. Остальные воспоследуют.
Мужчина дернул уголком рта:
– Мы
