более-менее сохранилась. Были и другие мосты через водохранилище – Герман насчитал еще три. Все они были словно разбиты надвое одним ударом или разорваны пополам невиданной силой. И разум отказывался верить, что такое возможно.
Герман, несмотря на накопившиеся вопросы, решил не задавать их Пауку. Он не верил своим глазам, но сомневаться в увиденном не было смысла: мир рухнул. Герман закрыл глаза и вспомнил табличку у ржавого микроавтобуса напротив парка: «Добро пожаловать!»
Добро пожаловать, Лучник, в безумный и таинственный мир хаоса…
Когда они спустились с колеса, вечерело. Погода радовала динамовцев который день, и если бы не скачки Давления да недавнее нападение Сарацина, то можно было бы с полной уверенностью сказать: жизнь в лагере налаживается и, как написано над штабом Кагана, смерти.net…
Но, увы, это было бы злой неправдой.
Со стороны источника слышались радостные возгласы и пахло чем-то невообразимо вкусным. Юнга подтолкнул Германа к видневшемуся костру.
– Пойдем, а то похлебка в бурду превратится!
Они двинулись к лагерю. Все, кто ожидали их внизу, давно разбрелись по своим делам. Герман оглянулся – к подножию Чертова колеса подошли трое в камуфляжах. Они были хорошо вооружены, и как только перехватили вопросительный взгляд Лучника, тут же отвернулись, пряча свои лица.
Паук шагал впереди, Юнга шлепал по лужам сбоку, и когда до Источника оставалось с десяток метров, кто-то окликнул их со стороны большой каменной чаши, служившей некогда фонтаном.
– Чего тебе, Мухомор? – недовольно спросил Юнга.
– Да вот, все хочу познакомиться, – кивнул дед на Германа, – а случай никак не представится, семь-восемь.
Герман заинтересованно взглянул на совсем крошечного старичка, эдакого гнома из старой бабушкиной сказки, одетого в потрепанный морской бушлат с золотыми пуговицами и красные шаровары.
«Лаптей не хватает, – подумал Герман, – и баяна».
– Ты если жрать хочешь, у меня все есть. Накормлю, напою и спать уложу.
Герман с сожалением подумал о Гере, с которой сегодня совсем не виделся, махнул рукой и сказал:
– Я Герман, будем знакомы!
Паук и Юнга напомнили, что завтра похороны Бивня, пропустить которые было бы личным оскорблением Кагана, а он такого не прощает.
– Без молитвы у нас нельзя… Похороним, и пойдешь куда черти вынесут, – добавил Паук и крепко пожал руку Герману. Тот кивнул в ответ и пустился догонять Мухомора.
Они прошли мимо вагонов, через некрепкий мостик миновали грязный ручей, в котором плавали осколки льда, и вскоре очутились у подножия высокого холма. Наверх вела каменная разбитая лестница, ее венчали колоннады с фонарями, напоминая о том, что здесь когда-то было электричество. А на верхушке холма возвышалось монументальное некогда творение –
