ни за что ее не обижу, – сказала она с таким искренним, любящим взглядом. – Она прекрасна, как лилия среди снега.
Мне не требовалось много крови. На шелке, наверное, была кровь из носа. Я поднесла платок ко рту и лизнула. Ураган пряностей и металла, словно монету обмакнули в тамаринд. Неприятный вкус, но Вера не солгала. Кровь завоевателя.
Я поручила ей достать кровь только сегодня утром. Как она справилась так быстро?
– Откуда кровь? – спросила я.
Вера показала на нижнюю губу:
– Вот отсюда.
Я заметила, как Сира кусала губы в тронном зале. Должно быть, она перенервничала и укусила слишком сильно.
Но щеки Веры из клубничных стали гранатовыми. С чего это она краснеет?
– Ты кажешься слишком счастливой, – сказала я, следуя за ее уклончивым взглядом.
– Я лишь рада услужить тебе, султанша из султанш.
Сказано так музыкально.
Возможно, ее методы лучше держать в секрете, как и мои. Я не могла этого осуждать – от секретов часто зависело выживание.
– Ты хорошо послужила мне, дорогая. Я этого не забуду.
Кивком я указала на дверь.
Когда она ушла, я минуту вымачивала платок в воде, затем перелила красноватую жидкость в чашку. Хорошо, что кровь в основном состоит из воды: добавляя воду до определенного предела, можно написать больше рун меньшим количеством крови.
Если бы только в моих жилах текла кровь завоевателя. Как печально, что мне досталась кровь искателя, учитывая, что мои предки обладали кровью бога, одним из тринадцати редких типов. Возможно, редчайшим, хотя сейчас почти невозможно найти любой из них, основные типы разбавили их почти до полного исчезновения.
Перелив кровь Сиры в крошечный флакон, я отправилась в путь.
Эту руну я размещу в винном погребе, в нескольких минутах ходьбы от моей комнаты. Наложницы туда не спускаются, но евнухи и служанки делают это постоянно. Прохладное, сырое место с запахом кислятины, заполненное штабелями бочек и бутылок. Конечно, никто ничего не заметит.
Добравшись туда, я обмакнула палец в кровь, словно в чернила, и начертала узор душ как можно изящнее в щели за бочками, от которых пахло ячменной бражкой. Он напоминал глаз внутри глаза. Я прошептала заклинание: «О Утренняя звезда, дай ей жизнь, как ты дала жизнь нам». Кровавая руна на мгновение засветилась, как будто Утренняя звезда ответила: «Я услышала и дала».
По дороге обратно я столкнулась с Сирой. Рана на ее нижней губе размером с зуб выглядела глубже, чем от обычного нервного покусывания. Я показала на свою губу и спросила:
– Что случилось?
Она быстро отвела взгляд и выпалила на едином дыхании:
– Ох, да я просто прикусила губу во время еды. Так неосторожно. Так стыдно.
Прикусила… во время еды? Что ж, сведения из первых уст, поэтому я решила,
