первой жизни. Вот черт! Надо было порыскать в сумке. Должен же там быть паспорт!.. Ну ладно, и без паспорта ясно, что сейчас мне не больше двадцати двух. Значит, в девяносто первом будет чуть больше тридцати. Хотя лучше начать пораньше, чтобы не погрязать в мелких разборках, а сразу ухватить солидный куш!
Как этот городок именуется? Литейск?! Тут наверняка какой-никакой заводик имеется… Вот его бы и прихватизировать. И начинать нужно уже сейчас, когда весь совок еще погружен в сладкую дрему застоя. Кто в восьмидесятые продвигался лучше всего?.. Бодрячки комсомольцы! Следовательно, надо выбросить из головы все эти мысли о фарце. Ежели я подселился в тело этого отличника краснодипломника, он наверняка и по комсомольской линии молодец. Вот и надо подхватить падающее красное знамя.
Определенность намерений всегда повышала мне настроение. Покидав оставшиеся пельмени в желудок и заполировав их компотом, я хотел привычно проигнорировать призыв «ПОМОГИ В РАБОТЕ НАМ, УБЕРИ ПОСУДУ САМ!», что мозолил глаза на противоположной стене, но руки сами сгребли посуду, а ноги понесли к столу с табличкой: «СТОЛ ДЛЯ ГРЯЗНОЙ ПОСУДЫ». Аккуратно все туда составил и покинул невзрачное заведение. Двинулся вдоль улицы Ленина, на которой жила блондинка Ковалева, посматривая по сторонам. И вскоре наткнулся взглядом на вывеску «ГАСТРОНОМ».
Изобилия, какое было… точнее – будет через сорок лет, я не ждал, но и то, что увидел в магазине, оказалось для меня полной неожиданностью. Вдоль всего торгового зала тянулся длинный прилавок, перемежаемый стеклянными витринами. На облицованной кафелем стене, над белыми колпаками на головах продавщиц, красовались таблички: «БАКАЛЕЯ», «МЯСО», «РЫБА», «ХЛЕБО-БУЛОЧНЫЕ» и «КОНДИТЕРСКИЕ ИЗДЕЛИЯ». В крайнем правом углу – «ВИНО-ВОДОЧНЫЕ ИЗДЕЛИЯ» и рядом «ВОДЫ, СОКИ». У «вино-водочного» толпилось больше всего народа. В основном – мужики. От студента до профессора, от инженера до сантехника. Все разномастные, но улыбчивые – предвкушение близкой покупки поднимало им настроение.
Мне там делать было нечего, и я стал изучать содержимое витрин-холодильников. В мясном отделе лежали заиндевевшие мослы, а в рыбном – серые остекленелые тушки, определить отношение которых к морским обитателям можно было только по скукоженным хвостовым плавникам. Ладно, меня это пока не касается. Готовить сам я не собираюсь, а вот накупить разных там консервов, хлеба, печенья и прочей сухомятки – можно. Лучше сразу – побольше, чтобы не бегать сюда каждый день.
И я двинулся вдоль прилавка. Оказалось, что нельзя набрать весь ассортимент и одним махом за все заплатить. Продавщица в каждом отделе выписывала сумму на клочке оберточной бумаги и с этим клочком нужно было становиться в кассу, оплатить, взять чек и только тогда получить товар. Да, с таким мерчендайзингом, в наше время, этот магазин давно бы прогорел. Тем не менее, авоська, которую мне вручила вахтерша, постепенно наполнялась. Я примерился было, чтобы прикупить шоколадку для этой мудрой женщины, как позади меня раздался вкрадчивый голос:
– Гражданин, можно
