поедал маринованные шампиньоны, стоя на широком балконе поодаль от других гостей. Несмотря на то что он активно жевал и вертел головой, круглые очки сидели на нем словно приклеенные. «Ну, я задам ему жару», – подумал Глеб, приближаясь к помощнику походкой богатого плантатора.
– Шеф! – вскинулся тот, проглотив от неожиданности большую грибную шляпку. – Я вам нужен?
– Тип, которого ты нанял на работу, – без предисловий начал Глеб, – я имею в виду Бубнова, ухлестывает за моей дочерью.
– А это плохо? – простодушно спросил Кумарикин.
– Послушай, Женя, – ласково сказал Глеб. – Если бы ты любовно растил розу, а какой-нибудь прохожий сорвал ее себе на потеху, ты как, не рассердился бы?
«Правда, я эту розу не растил, – тут же подумал он, – но это не его ума дело».
– Что я должен предпринять? – с готовностью спросил у него помощник.
– Откуда я знаю? Изолируй его как-нибудь. Иначе я его уволю, и пошатнется твоя репутация. Ведь это твой кадр.
– Хорошо, Глеб Николаевич, я попробую.
Кумарикин дождался окончания танца и, подойдя к Бубнову, поманил его за собой. Они вышли в холл, отделявшийся от зала стеклянной дверью, и стали друг против друга. Бубнов достал сигарету, а помощник шефа носовой платок, чтобы протереть очки.
– Ну, и что вам сказал Стрелецкий? – спросил проницательный Бубнов. – Чтобы я не трогал руками его дочь?
– Что-то вроде того. Вероятно, у него относительно Риты другие планы.
– Но один-то танец? – насмешливо спросил Бубнов.
– Этого вполне достаточно.
– Больше он ничего про меня не говорил?
– Нет. Но поскольку я несу за вас ответственность как работодатель…
– Да ладно, я понял. На дочь Стрелецкого можно смотреть только издали.
Кумарикин приценился к смелым и выразительным глазам Бубнова и с сомнением покачал головой:
– Смотреть на нее тоже не рекомендуется.
– Интересное дело! – Бубнов показал крепкие красивые зубы. – Мы ведь все-таки в общественном месте.
– Найдите себе какое-нибудь другое развлечение, ладно? – просительно сказал помощник шефа, снова отправляясь в зал.
Бубнов остался на месте и принялся лениво дотягивать сигарету, поглядывая по сторонам. В этот момент из лифта вышла девушка в мокром плаще. Судя по всему, на улице лило как из ведра, но здесь, в помещении, этого никто не замечал. Бубнову показалось странным, что, войдя с дождя, она не сняла капюшон. Длинные черные локоны, выбивавшиеся из-под него, а также стройные ножки обещали, что девушка по меньшей мере хорошенькая. Она подошла к стеклянным дверям и, привстав на цыпочки, принялась рассматривать гостей в зале.
«Уж не по Жеряпкину ли душу она явилась? – подумал Бубнов. Федор Ильич тосковал в самом темном углу и мрачно смотрел в пустой бокал. – Интересно, кто его сюда притащил, бедолагу?»
– Вы
