яблоками, и Катя почти шарахнулась от Ростислава. Светлана Валерьевна шла походкой королевы – с гордо выпрямленной спиной и вскинутым подбородком. Картину слегка портила лишь стопка книг, журналов и тетрадей в ее руках – обычно рядом с такими дамами бегают верные пажи, которые и тащат их поклажу. Подойдя к двери в свою комнату, Светлана Валерьевна попробовала вытащить ключ из кармана слишком туго сидящих на ней джинсов и попросила нарочито официальным тоном:
– Рос, помоги, пожалуйста.
Катя поежилась, невольно обхватила ладонями плечи. В коридор откуда-то ворвался зимний ветер, зазвенел ледяными колокольцами, ударил по глазам горстью снега. Ростислав подошел и, демонстративно не глядя на Светлану, толкнул дверь плечом – как и все двери в общежитии, она открывалась внутрь.
– Не заперто, Светлана Валерьевна.
Светлана вошла в комнату и грохнула дверью так, что Катя подпрыгнула. Ростислав перевел взгляд на Катю, и она невольно сделала шаг назад. А потом оцепенение, охватившее ее, вдруг растаяло – и Катя бегом бросилась в свою комнату, боясь, что Ростислав успеет ухватить ее за руку и удержать.
Но он не удержал.
***
По долгу службы Вадим побывал в самых разных местах, и общежитие на окраине Велецка не смогло его впечатлить. Обгоняя марширующий отряд тараканов, Вадим заметил цепочку засохших кровавых капель на ступенях, убегавшую к одной из дверей – ее выбивали не раз и не два. В полной пепельнице на подоконнике лежал использованный шприц, рядом чистила мордочку крыса – поймала взгляд Вадима и даже не попыталась сбежать. В воздухе кружил аромат немытых тел, дешевой выпивки и безнадеги.
Вадим подумал, что это не его заботы. Раз в неделю сюда приходит участковый с компанией для проверки кодов, вот пусть заодно и разберется, от кого тут смердит дезоморфином и проблемами. Он пробрался мимо двух размалеванных бабищ в халатах и с сигаретами, нырнул под натянутой веревкой с бельем и постучал в дверь.
Откуда-то снизу послышался грохот и ревущая ругань – кого-то приложили об стену. В местах, вроде этого, такие концерты входят в квартплату, вон, бабищи и бровью не повели. Привыкли.
В общем-то, где еще жить этому Максиму? Выходцы из детских домов не обустраивают личные таунхаусы. Есть крыша над головой, не пропадет. А если есть голова, а не жбан с дерьмом, то он быстро отсюда съедет.
На стук в коридор высунулся долговязый тощий парень в круглых очках – такого роста, что невольно взглянул на Вадима сверху вниз. Вадим устало посмотрел сквозь него, и парень стушевался и вроде бы сделался ниже.
– Капитан Слепнев, Вадим Андреевич, – Вадим махнул перед долговязым документами и осведомился: – Вы Максим Богатов?
– Д-да, – испуганно закивал парень. – А-а что?
«Трусло, – подумал Вадим, оттесняя его в комнату. – Еще и заикается. Как он тут вообще живет, его ж должны драть через два дня на третий».
– Расследую дело об убийстве Анастасии Лавроненковой, – произнес он,
