все сделаю. Брюс, пожалуйста, сядь, не надо так со мной. Если ты уйдешь, я убью себя!
Но Толлифер на этот раз был тверд.
– Ах, прекрати это, Рози! Не будь такой идиоткой! Я знаю, что ты себя не убьешь, и ты это тоже знаешь. Возьми себя в руки. Успокойся. И я, может быть, загляну к тебе сегодня или завтра, но я должен заключить новую сделку, вот и все дела. Ты меня понимаешь?
Розали сдалась под его взглядом. Она теперь поняла, что от неизбежного не уйти. Она знала, если он хочет уйти, ей его не удержать.
– Ах, Брюс, – взмолилась она еще раз, прижимаясь к нему. – Я тебя не отпущу. Нет! Не отпущу. Ты не можешь так от меня уйти!
– Не могу? – переспросил он. – Что ж, смотри.
Он оттолкнул ее и принялся спускаться по лестнице. Розали, едва дыша от ужаса, стояла, уставившись перед собой, потом услышала, как хлопнула входная дверь, потом устало развернулась и вошла в свою комнату, закрыла дверь, прижалась к ней спиной.
Ей пора было отправляться на репетицию, но ее пробрала дрожь, когда она подумала об этом. Ей теперь было все равно. Она уже ничего не может… если только, может быть, он вернется… он должен вернуться за своей одеждой…
Глава 9
В это время Толлифер лелеял мысль устроиться на работу в маклерскую фирму или трастовую компанию, ведущую дела или, более конкретно, финансовые дела вдов или дочерей состоятельных семейств. Трудность, однако, состояла в том, что он выпал из той социальной группы, тех умельцев на все руки, которые в этот день процветали не только на краю, но и в самом сердце нью-йоркского общества. Такие люди были не только полезны, но временами и абсолютно необходимы тем, у кого есть деньги, но нет соответствующего происхождения, чтобы войти в общество или чтобы представить дебютантку, которая в страхе перед неизбежным бегом времени хочет оказаться на виду.
Требования были весьма серьезные, включая и лучшее американское происхождение, внешность, социальный лоск, глубокий взыскательный интерес к яхтенному спорту, гонкам, поло, теннису, верховой езде, поездкам – в особенности на четверке лошадей с кучером, опере, театру, боксерскому рингу. Эти мужчины сопровождали богатых дам в Париж, Биарриц, Монте-Карло, Ниццу, Ньюпорт, Палм-бич, в охотничьи угодья, загородные клубы – повсюду. В Нью-Йорке их излюбленными местами были модные рестораны и «Алмазная подкова»[5] в Опере и театрах. Требовалось также, чтобы они хорошо одевались и чтобы их одежда отвечала каждому отдельному случаю, умели добывать лучшие места на конкурс лошадей, на теннисный матч, на футбольную игру[6] или на модную пьесу. Предпочтение отдавалось претендентам, которые умели принять участие в карточной партии или объяснить тонкости игры, при случае дать совет или сделать предложение касательно одежды, драгоценностей или украшения комнаты. Но самое главное, они должны были следить, чтобы имена их нанимателей с определенной частотой появлялись в «Городских новостях» или в газетных колонках, посвященных светской хронике.
Но долгая работа в таком
В оперном театре (Опере) «Метрополитен» ложи партера, имеющие в совокупности форму подковы, самые престижные места в зале, назывались «Алмазная подкова»: богатые дамы, сидевшие там, сверкали бриллиантами.
Имеется в виду игра в американский футбол, контактный, силовой вид спорта.
