во мне. Я не такой.
А если не такой, то почему вы так поступаете?
Я не знаю. Это само так получается.
В таком случае вы не мужчина. Вы только что расписались в собственном бессилии. Вы…, вы…, импотент. Вот вы кто!!!
О, это не так. Мне обидно от вас такое слышать. У меня есть деньги! Я могу для нас снять квартиру, где будем только я и вы. Слышите?! И к черту эту революцию.
У настоящего мужчины должно быть свое дело. Революция – это ваше дело, и не стоит вот так просто от него отказывать, даже ради меня. Я такой жертвы от вас не приму. Знайте это.
А если это дело убивает меня?
Тогда умрите и воскресните обновленным, а я вам помогу. Здесь жили Кальвин, Вольтер и Руссо. Обратитесь к ним. Черпайте у них знания для своего возрождения.
Вы верите в меня? Значит я еще не совсем потерян для вас?
Я даю вам шанс на реабилитацию себя в моих глазах.
Помогите мне. Без вас я всего этого не одолею. Спасите меня от самого себя.
Спасти?!
К этой минуте снегопад прошел, наступил тихий теплый вечер, прохожих почему-то не было. Они были совсем одни, какая-то странная дымка окутала их. Ева Александровна отвернулась от него, устремив свой взгляд на противоположный берег озера, где в домах уже зажегся свет. Возникла пауза, Алексей Федорович с мольбой смотрел на ее стан, окутанный в кашемировое пальто. И вдруг его сознание пронзила мысль: «Действовать!!!», он сделал шаг к ней и тут же остолбенел в изумлении произошедшего в следующую минуту. Все так же стоя, не поворачиваясь к нему, с нее сползло пальто, и он увидел совершенно обнаженное ее тело. И ему было явлено французское наваждение и родилась фантазия.
На берегу (Фрагмент)
О, эти два холма! Как горна полыхание,
Меня бросало в жар их нежное дыханье,
Меня безжалостно по сердцу бил валек!
Насмешки полный взгляд отталкивал и влек,
А тело влажное, сверкая белизною,
К лобзаньям звало рот, приманивало взор.
Я, оробев, молчал. Но, сжалясь надо мною,
Плутовка первая вступила в разговор.
Я слушал речь ее, но слышал только звуки,
Я страстно пожирал глазами эту грудь,
Я силился в разрез поглубже заглянуть,
Пылал и холодел, испытывая муки.
Она пошла, шепнув: «Когда настанет ночь,
Я буду ждать тебя за рощей у оврага!»
И все ушло за ней, вся жизнь умчалась прочь,
Как испаряется предутренняя влага.
Но все ж я ликовал; волнуя и пьяня,
В моей душе любовь, как бездна, разверзалась;
Уже бледнел и гас прощальный отблеск дня,
И ночь, грядущая зарею мне казалась!
Когда я подходил, она стояла там.
Я кинулся, упал без слов к ее ногам,
Обвил
